Возвращение на Цветочную улицу

Но насчет Жаклин Джордан был прав. Она с таким рвением занималась предсвадебными хлопотами, что Аликс стала ее избегать. Любой разговор перетекал в обсуждение свадьбы. Жаклин даже наняла оркестр из десяти человек! А сегодня утром она с кем‑то договаривалась о том, чтобы в определенный момент выпустить в небо белых голубей. Голуби? Затею с птицами, которые оглушительно хлопают крыльями и гадят, Аликс считала по меньшей мере глупой. Был даже разговор о коляске, запряженной лошадью, на которой новобрачные отправились бы из церкви в загородный клуб. Причем эта идея все еще рассматривалась. Коляска! После всего этого Аликс было даже страшно думать о цветах и торте.

Аликс не хотела оскорблять чьи‑либо чувства, но ведь это ее свадьба, и она должна иметь хоть какое‑то право голоса при организации. Вопреки своим желаниям, Аликс согласилась на прием в загородном клубе, зная, что это порадует мать Джордана. Аликс надеялась установить хорошие отношения с семьей Джордана, особенно со Сьюзен Тернер, поэтому шла на компромисс. При этом Аликс не покидало ощущение, что на уступки идет только она.

– Мы можем посмотреть образцы сегодня вечером, – в конце концов решила Аликс. Спорить было бессмысленно.

– По‑моему, ты этому не рада.

– Я не рада. – Аликс врать не собиралась. – Знаешь, о чем я подумала? – спросила она, немного погрустнев оттого, что не может распоряжаться собственной свадьбой.

– Сегодня вечером мы хотели провести время вместе. Мы это сделаем, Аликс. Я обещаю. Как только выберем приглашения. – Джордан отпил кофе.

– Дело не только в этом, – с сожалением произнесла Аликс. – Когда ты подарил мне обручальное кольцо и мы стали говорить о церемонии… – Она замолчала. – Я думала, это будет тихая маленькая свадьба, и я сама сделаю приглашения.

– Правда? – Идея Джордана впечатлила. – Мы могли бы сделать это вместе.

Аликс сомневалась.

– Сколько человек в списке твоей матери? – спросила она. Стоит ли говорить о том, что список самой Аликс будет намного короче?

– По последним подсчетам, триста.

Сердце Аликс бешено заколотилось.

– Триста человек?

– Приглашений, – поправил Джордан, даже не подозревая, что почувствовала Аликс после такой новости. – А придут около пятисот человек.

– Ты, должно быть, шутишь!

– Аликс, мой отец – священник. Ты не поверишь, сколько у моих родителей друзей и знакомых. Мама сократила список до трехсот приглашений. Если бы ты знала, сколько их было изначально, тебе бы стало плохо.

– Мне уже плохо.

Будучи уверенным, что Аликс просто шутит, Джордан улыбнулся. Однако он ошибался. Аликс представила церковь, заполненную сотнями гостей – причем все они незнакомые люди, – и у нее скрутило желудок.

– Надеюсь, ты понимаешь, как сильно я люблю тебя, – пробормотала Аликс.

Джордан снова улыбнулся и потянулся за кофе.

– Конечно понимаю.

– Мы можем поговорить о чем‑то другом? – спросила Аликс. Внутренняя сторона локтя начинала чесаться, и девушка подозревала, что это начало крапивницы. В последний раз сыпь появлялась, когда Аликс была маленькой. С тех пор она считала, что болезнь, которая проявлялась в связи со стрессами, больше ее беспокоить не будет. Очевидно, она ошиблась.

– Разумеется, – с радостью согласился Джордан. – О чем хочешь поговорить?

– Эм… – Всего несколько минут назад Аликс хотелось обсудить с Джорданом десятки вещей. И вдруг в голове стало совершенно пусто. – Я ходила на первое занятие по вязанию.

– Как все прошло?

– Думаю, хорошо.

– А кто еще ходит на занятия? – спросил Джордан.

– Кроме меня, всего две женщины. Сюзанна и Колетта.

Аликс нравилось, что их группа такая маленькая. Она помогала Лидии обучать Сюзанну, проблемы которой были схожи с ее собственными, когда она начинала вязать.

– Сюзанна из «Сада Сюзанны»?

Аликс напряглась:

– Твоя мама недовольна, что я до сих пор не выбрала цветы?

Джордан сердито вздохнул:

– Аликс, мы же не хотели говорить о свадьбе.

– Да, правда.

Аликс почувствовала облегчение. Казалось, все ее дела так или иначе касались свадьбы.

– Хорошо, значит, ты вяжешь шаль.

Аликс кивнула:

– Лидия немного рассказала нам об истории шалей. Церковные организации приносили шали в больницы в качестве пожертвований. Лидия говорила, что основной идеей была забота о семье и друзьях, о тех, у кого проблемы со здоровьем. Хотя мне кажется, шаль не обязательно дарить именно больному человеку. Шаль это… своеобразное выражение любви, – вдохновенно закончила Аликс.

Джордан одобрительно улыбнулся.

– Я собираюсь последовать твоему совету и подарить свою шаль твоей бабушке Тернер. – Аликс заметила, что Джордану это приятно.

– Аликс, она будет просто в восторге. – Его карие глаза светились теплой благодарностью. – Ты произвела на нее большое впечатление.

Аликс уже считала Сару Тернер и своей бабушкой. Своих собственных бабушку и дедушку она не помнила. Ни родители матери, ни родители отца не играли в ее жизни никакой роли. Иначе Аликс не пришлось бы жить в приюте.

Аликс никогда не проводила время с людьми старшего поколения, поэтому встреча с бабушкой Джордана стала для нее ценным опытом. Бабушке нравилось что‑то рассказывать, и это привело Аликс в восторг. Остальные члены семьи уже наслушались бабушкиных историй, но только не Аликс. Она ловила каждое слово. Бабушка рассказывала о Великой депрессии и Второй мировой войне, когда она работала школьной секретаршей за двадцать пять центов в час. Когда муж уехал служить в армии на другой континент, бабушка Тернер нанялась сварщиком на верфь в Портленде, штат Орегон, где заработала пять тысяч долларов. В то время такая сумма считалась целым состоянием. Благодаря сбережениям, они с мужем смогли приобрести дом на Звездном озере неподалеку от Сиэтла, где бабушка и живет по сей день. Здесь Тернеры вырастили двоих сыновей. Бабушка уже почти двадцать лет как вдова.

Джордан взял Аликс за руку и сплел ее пальцы со своими.

– А не сходить ли нам в кино?

– Попкорн?