Временная мама

– Ты ничего не забыл? – грозно спросила я, как только услышала: «Да, Лиза». Игорь изобразил непонимание, или действительно не сообразил, кого я имею в виду, вывел протяжное «Ээ…», а я добавила: – Ты за сыном, когда приезжать собрался?!

– Я сейчас приеду, – бросил он и отключился.

Мы успели поужинать, я перемыла посуду, пропылесосила, Славик собрал башню из «Лего», а Игоря всё не было. Приехал в половину десятого, ребенку с минуту на минуту в постель – отбой у Славика обычно в десять. «Ладно, завтра суббота, выспится», – подумала я.

– Папа! – с радостным визгом выскочил в коридор Славка, а я ушла в кухню.

Надушенный, выбритый, глаза блестят. Встала у окна, моргаю. Часто‑часто. Иначе опять потекут, а я поклялась себе, в туалете салона, больше никогда не плакать. По крайней мере, по этому поводу. Когда я вышла к ним снова, они сидели перед разложенными тетрадками, Славик сбивчиво рассказывал про школьное бытье, перескакивая с темы на тему. Накопилось.

Квартира эта досталась мне от бабушки, в доме старой застройки, комнаты в ней смежные, я прекрасно видела их в дверной проем, но заходить к ним не стала. Села на диван, в бывшей гостиной (с появлении Славика служившую нам ещё и спальней) и задумалась – всё? Вот так, просто, перечеркнуты три года жизни? Вспоминались слова, что он говорил мне, тогда казалась наша любовь навсегда, и становилось особенно грустно. О‑о… ухаживать Игорь умел. И заботой окружить, и вниманием, и слова подобрать нужные. Угодные женскому сердцу. Со словами у него особенно складывалось. Когда моя мама узнала, что у Игоря имеется ребенок, отнеслась к этой новости, да и к самому Игорю, с подозрением и принялась дотошно выспрашивать его. Он такие слова подобрал, он так красиво рассуждал на тему, как это прекрасно держать в своих ладонях новую жизнь. «Я смотрел на эту кроху и не мог поверить. Я – создатель этого человечка, будущего человека. Причастен к этому тайному действу и мне открываются новые горизонты, мир видится иным. Я чувствовал себя всемогущим. А мы есть всемогущие, когда за нашими спинами стоят дети», – говорил он. Естественно, мама оттаяла. Я и сама сидела, открыв рот, думая: я хочу детей от этого мужчины. Сейчас я думала в обратном направлении: хорошо, что у нас не случилось детей.

Руки предательски дрожали. Взгляни кто‑нибудь на нас со стороны, решил бы семейная идиллия: отец проводит познавательный вечер с сыном и мамочка, любующаяся своими мужчинами. А на деле – карточный домик. Который уже рухнул, осталось лишь колоду собрать. Я поднялась и решительно шагнула в коридор, толкнула дверь встроенного шкафа, вытащила чемодан. Под ним нашлась и старая дорожная сумка. Для вещей Славика этого будет достаточно.

Я прислушалась, о чем они говорят, речь шла о командировке, Игорь объяснялся перед сыном. Причем, в какой‑то момент я поняла: он не за прошлое свое отсутствие толкует, а за будущее. Я замерла. О чем это он?.. Мимо меня шмыгнул Славик, закрылся в ванной, умываться, судя по всему, а я устремилась в детскую.

– Шмаков, что, черт возьми, происходит, может ты уже объяснишь мне?!

– Давай, я Славку спать уложу, и мы спокойно поговорим, – попросил он. Блуждающий взгляд, тяжелый вздох. Чувство вины, неужели? Только мне от этого ни жарко, ни холодно. Меня так и подмывало сказать ему какую‑нибудь гадость, но я боялась завести себя. Разнервничаться, глупостей натворить. Он понял эту мою нерешительность и мягко добавил: – Хорошо, Лиз?

– Я на кухне, – ответила ему и ушла.

Если он укладывает ребенка спать, выходит, он здесь ночевать собрался, а меня спросить забыл? Считает, что вот так, запросто, пришел – ушел?

«– Нет уж, у меня тут не ночлежка!» – поставила я ему ультиматум, мысленно правда. Я бродила по кухне, «беседуя»  с ним таким образом, пока не сообразила – распаляюсь только. А так дело не пойдет. Приготовила себе чай, уселась с чашкой, отпила. Руки всё ещё дрожат. Чуть не облилась кипятком и отставила чашку.

Он вошел, опустился на стул, скрипнув обивкой, и тогда заметил букет.

– Цветы? – приподнял он бровь. Я как можно равнодушнее повела плечом, а он фыркнул: – Вот уж, действительно – свято место пусто не бывает!

– Это не то, что тебя сейчас волновать должно, – парировала я. Он приуныл, виновато опустил глаза и тихо произнес: – Извини.

– Со Славиком что, ты за ним утром приедешь? – поинтересовалась я, обходя вопрос о его ночевке. Пусть хоть в машине спит.

– Я как раз, хотел с тобой об этом поговорить, – произнес он и сбился. Сглотнул, и повернулся ко мне: – Можно он у тебя пока поживет?

– Что значит, у меня пока поживет?! – округлила я глаза. – Ты в своем уме? Вообще‑то, у мальчика родители есть!

– Понимаешь, я пока не могу его взять к себе, и потом, школа, возить его каждый день за шестьдесят километров…

– А ты устрой его в другую школу, с этим ты блестяще справился в прошлый раз.

– Боюсь, посередине четверти не получится.

– Во–первых, всего неделя от четверти прошла, во‑вторых, это не мои проблемы, Игорь. Ты вообще себя слышишь, какую ерунду ты сейчас несешь?

– Но я не могу его сейчас взять к себе, пойми, – приложил он пятерню к груди. – Ну, пожалуйста, Лиза, я очень тебя прошу.

– Какие проблемы, отвези ребенка матери, – предложила я решение и поднялась. Шагнула к окну и отвернулась. Видеть его не могу!

– Ей я его тем более не верну! – отчаянно выкрикнул он. – Она снова запретит мне с ним встречаться!

– Когда это она запрещала тебе с ним встречаться? – поразилась я такой наглости и повернулась. – Когда такое было, Игорь?

– Всегда, – уверенно заявил он. – Ты просто всего не знаешь. За каждую встречу с ним я платил. Каждый вывоз ребенка на выходные, платил, а в каникулы она просто наживалась на мне! Я полностью квартиру на неё переписал, чтобы забрать Славку к себе!

 

– Прекращай на неё наговаривать, как тебе не стыдно. Обо мне ты тоже потом легенды будешь слагать?

– Лиза, это правда, – настаивал он. – Я просто не хотел нагружать тебя своими проблемами!

– Допустим, но ты априори должен их содержать, алименты, в конце концов, выплачивать.

– Алименты, но не гулянки его матери!

– Господи, какое дерьмо ты, Шмаков!.. – протянула я. Он только за этим и пришел, решить проблему с сыном. Похоже, он скрывает его наличие от своей новой пассии, как и от меня когда‑то. В ином случае, он бы вывез его так же тайно, как вещи. Я схватилась за виски, колотило ужасно, и покачала головой: – Ты запутался в своих бабах, Шмаков, хорошо, что я уже не твоя. Я даю тебе неделю на решение своих проблем, а сейчас – уходи.

Ушел. Окончательно, бесповоротно, подсвечиваемый дворовым фонарем. Поднял ворот куртки и обернулся напоследок. Я резко присела. Чуда никакого не произошло, программа «Розыгрыш» о наших краях, как и о нас самих, даже не подозревает.