Все наши мечты

– Я с нетерпением жду встречи со многими, кто мне помогал совершенствоваться весь этот год. А также с новыми людьми, особенно с Нэй‑Ли.

– Со знаменитой танцовщицей?

– Да, с госпожой Нэй‑Ли.

– Ты думаешь, она согласится взять тебя в ученики?

– Это было бы очень щедро с ее стороны. Надеюсь, у госпожи Нэй‑Ли будет время и желание.

– Что ж, мы все будем смотреть выступления с Форума в прямом эфире! – вставила Эйки. – Спасибо, что пришел к нам в студию. И, кстати, у нас есть для тебя маленький подарок по случаю дня рождения.

Эйки взяла со столика для ведущих нечто похожее на дистанционный пульт управления.

– Регулятор мощности звезд! – заявила она.

Ини‑Ниони ахнул.

– Теперь, если захочешь в пасмурный день разглядеть звезды, просто прибавь мощности, – пояснила Эйки.

– Спасибо! У меня такого еще нет.

На этом трансляция была завершена.

Зрители присылали в прямой эфир воздушные поцелуи и голограммы пушистых кроликов – символ дня рождения. Все были воодушевлены и с нетерпением ждали Форума Создателей.

Все, кроме Марши Зондерс. Она так ничего и не узнала наверняка.

 

Глава II. Форум Создателей

 

 

Молодой человек в коричневых полированных ботинках спустился на лифте вниз. Фойе гостиницы наводнили журналисты, которые специально приехали, чтобы освещать Форум Создателей. Как только перед ним открылась дверь лифта, цифровые глаза Ини‑Ниони ослепили десятки фотовспышек. Были там также известные портальщики, которым ИЦБ разрешил записывать любые воспоминаниями в рамках разумного.

В холле Ини‑Ниони также ожидали режиссеры Форума, с которыми робот уже встречался накануне. Намечалось большое представление с участием прежних и новых Создателей, а также просто выдающихся людей, таких как танцовщица Нэй‑Ли.

Сцена представляла собой восьмиугольную площадку, расположенную посреди зимнего сада внутри отеля Десяти Китов. Вокруг сцены стояли столы с угощениями для Создателей. На столах бросались в глаза ягодные коктейли из малины и лапста – новой ягоды черного цвета, которую вывели в этом году путем скрещивания черничного куста и кофейного дерева.

Голографическая установка под сценой создавала декорации. Это было очень удобно, потому что место действия выступления могло быть абсолютно любым. Такая сцена в гостиницах была редкостью, поэтому Десяти Китам был присвоен статус трехарочного отеля. Первая арка выдавалась за комфортные условия проживания, вторая – за отличную кухню и третья – за наличие инфраструктуры, подходящей для проведения масштабных мероприятий.

Нэй‑Ли и Ини‑Ниони подготовили совместный номер под названием «Из Жизни Стихий».

Сначала на сцене появился Ниони, одетый полностью в черное. Он олицетворял первозданный холод и пустоту. На сцене был виден только его силуэт в слабом луче света. Робот начал движение под дребезжащие звуки скрипок, и его жесты вторили им мелкой волнообразностью. Казалось, все тело Ниони охватила рябь, как если бы он был гладью озера. От его движений у присутствующих пошли мурашки по коже и появилось ощущение холода.

Свет на сцене становился все ярче и ярче, и в какой‑то момент разлетелся на множество источников. Первозданная тьма вместе с Ниони уступила место свету, который теперь уже был везде. На залитой светом сцене появилась Нэй‑Ли, одетая в белое. Она двигалась совершенно иначе. Если движения Ниони отличались почти сверхъестественной точностью и быстротой, то сквозь движения прославленной танцовщицы временами прорывался хаос: казалось, будто неконтролируемая сила в ней периодически выплескивалась через край, борясь с ритмом и искажая его на глазах у зрителей, но мощная гравитация Нэй‑Ли снова возвращала ее на место в начале следующей ритмической фразы.

Это была одна из узнаваемых техник прославленной танцовщицы. Ини‑Ниони был в восторге от этой техники и надеялся, что Нэй‑Ли позволит ему позаимствовать ее. Как робот он мог сотворить что‑то новое только на основе того, что было в него заложено. Он не мог просто взять и использовать технику, сотворенную человеком из источника космического вдохновения, как свою.

Существующие нормы нравственности не позволяли ему так поступить – все тут же бы узнали, что он присвоил ее без разрешения. Людям было позволительно в некоторых случаях утверждать, что они черпали вдохновение из одного и того же источника и принесли в мир одну и ту же идею одновременно. Но так как Ини‑Ниони был роботом и совершенствовался за счет людей, он такого сказать не мог.

Танец воды Нэй‑Ли исполняла вместе с Ини, женским аспектом робота. Танцовщицы двигались по сцене зеркально среди бушующих голографических волн, демонстрируя разные настроения водной стихии: от нежно‑спокойного до буйно‑неистового.

Создательница Сайма Олглот, выдающаяся балерина преклонного возраста, тоже была в зале. Не без гордости она заметила потрясающую пластику Ини, которую сама же в нее и вложила. Ей казалось, будто на сцене воплощается ее мечта и будто Ини в каком‑то смысле частичка ее души и ее отражение.