Все наши мечты

– Позавчера Бэнти, мой помощник, проводил сканирование. Он делает это каждый вечер, перед тем как я перехожу в режим подзарядки и обновления тканей. На этот раз я почувствовала, что он был чем‑то озадачен, потому что, измерив концентрацию его внимания на работе, я поняла, что оно находится где‑то еще. И тут я испытала странное чувство, – лицо Ини вновь приняло растерянное выражение. – Это то, что я никогда не испытываю – злость… Бэнти до того летал в облаках, – продолжила Ини, – что в какой‑то момент уронил голографический выключатель на пол. Отчего я еще больше рассердилась! Я знаю это чувство – я не раз его замечала в людях, но ведь это – недостаток отдельного человека… Мне стало так неприятно от поднявшегося напряжения в голове, что захотелось закричать на Бэнти. Но я сдержалась. Отчего у меня перегорела группа нейронов в южно‑центральном отсеке.

Профессор Беккерман нахмурился. Случай был серьезный и непонятный. Откуда в Ини‑Ниони реакции, которых они в робота не закладывали? Почему они появились сейчас, хотя робот совершенствуется уже десять лет?

– X‑vu, моя радость, – сказал ученый, параллельно размышляя. – Давай так: если вдруг это случится еще раз (а это вероятно хотя бы потому, что мы уже имеем прецедент), ты не станешь сдерживаться и будешь реагировать так, как тебе подсказывает система, хорошо?

Ини кивнула в ответ.

– И вот еще что, – добавил Хью Беккерман с еще большей решительностью в голосе. – Мы с генеральными менеджерами проанализируем всю информацию, которая в тебя закладывалась в последнее время. Все вклады Создателей, с которыми в систему могло попасть что‑то нежелательное. И… если еще что‑то подобное произойдет, сразу же дай мне знать. И еще: старайся пока избегать людей с большим количеством недостатков… На всякий случай.

– Хорошо, профессор. Спасибо вам.

Они ласково посмотрели друг на друга. Казалось, Ини вполне успокоилась. Во‑первых, разговор с профессором был позади, а во‑вторых, была большая вероятность, что вскоре все прояснится.

Находящаяся в соседней комнате Марша Зондерс сняла наушники.

«Есть!» – она беззвучно сделала победный жест. Научная сотрудница ИЦБ не стала дальше тянуть и позвонила человеку, который ждал от нее новостей.

– Токку, привет! Я только что получила подтверждение. Наше изменение принесло свои плоды.

– Ты молодец, Марша! Думаешь, теперь старик Беккерман согласится на наши условия?

– Нет, еще рано. Это еще только начало. Пусть поломка раскроет себя в полной красе. Хьюго никогда не станет делать того, что может ущемить Ини‑Ниони, не имея на то очень веских оснований. Они ведь, как Пигмалион с Галатеей, крепко повязаны и X‑vu для него больше, чем просто коммерческий проект.

– Ясно. Что ж, подождем.

– Подождем!

Марша отключила связь и устало утонула в мягком гостиничном кресле. «Ну вот что вы теперь будете делать, профессор?» – подумала она.

 

Глава IV. Затишье перед бурей

 

 

На следующий день после разговора с Ини‑Ниони профессор Беккерман собрал в университете ИЦБ экстренное совещание. Около трех часов вместе с десятью генеральными менеджерами они анализировали все вклады, сделанные создателями в X‑vu за последнее время.

Сначала они посмотрели последний месяц и не нашли там ничего подозрительного. Затем посмотрели ноябрь, октябрь, сентябрь… и все остальные месяцы за прошедший год – опять ничего. Так как роботу X‑vu было уже десять лет, то в последнее время вклады в него делались не так интенсивно, как в первые годы его существования.

После трех часов кропотливой работы менеджеры решили, что едва ли имеет смысл анализировать информацию старше одного года. Было бы невероятно, если бы какое‑то изменение годовой давности проявило себя через такой длительный срок. В таком случае между изменением и нынешним поведением робота все равно было бы сложно установить четкую взаимосвязь.

Что же касается профессора Беккермана, в начале совещания он был настроен оптимистично и рассчитывал найти ответ в одном из последних изменений. Но по мере того как работники ИЦБ все больше отдалялись от текущего месяца, Хью Беккерман становился все мрачнее и мрачнее.

После просмотра декабря прошлого года глава ИЦБ наконец сказал: «Стоп». Он попросил менеджеров, которые принимали участие в расследовании, пока не рассказывать о проблемах с X‑vu общественности.

– Так как мы пока не понимаем, что пошло не так и повториться ли это снова, давайте не будем делать поспешных выводов, – сказал он собранию. – Вы же знаете журналистов и наших оппонентов – они все переврут и приукрасят, лишь бы привлечь к себе внимание благодаря нашим проблемам.

Молодой профессор Айл высказал предположение, что непонятная реакция Ини‑Ниони могла быть вызвана уникальным стечением обстоятельств, которое может больше никогда не повториться. Другие предположили, что, возможно, в тот день у робота возникла какая‑либо техническая неполадка, которая была устранена во время ночного обновления. Либо на реакцию мог повлиять и тот факт, что робот находился в своем женском аспекте (хотя об этом его забыли спросить), а женский аспект Ини‑Ниони обладал повышенной эмоциональностью и большей энтропией и, соответственно, меньшей степенью устойчивости.