Вселенная вас услышала. Продолжение романа
Несмотря на то, что приведенный для подражания пример был, в принципе, положительным, Олег насторожился.
– Лиза – взрослая девочка, – напомнил он. – А тебе только шестнадцать!
Аня надулась.
– При чем здесь возраст? Ты меня просто не хочешь!
Олег обалдело разинул рот, а потом рассмеялся:
– Аня, не болтай глупостей!
– Ну тогда… – она улыбнулась, как настоящая соблазнительница, и еще теснее прижалась к нему.
Ощущая одуряющую близость ее тела и то, что его желание становится слишком явным, Клементьев закусил губу.
– Малыш, да ты себе даже не представляешь, как я тебя хочу! – откинув голову назад, простонал он. – Я хочу тебя так, что у меня просто скулы сводит! Но я обещал… самому себе обещал, что дам тебе повзрослеть! Не сейчас, хорошо?
Он обнял ее и, проведя пальцами вверх по позвоночнику, погрузился ими в завитки волос на затылке. По ее телу пробежала волна удовольствия, и Олег почти отдернул руки.
Аня снова нахмурилась.
– Дурацкое обещание! – сказала она и поерзала у него на коленях, отчего кулаки у Олега непроизвольно сжались. – Не любишь ты меня совсем!
Он на секунду задумался – и вдруг принял решение. Серо‑голубые глаза парня стали глубокими, как омут.
– Хорошо, – медленно кивнул он, начиная гладить ее голые коленки. – К черту обещания…
Глубокий страстный поцелуй… горячие пальцы, ласкающие ее так, как он никогда не позволял себе прежде. Немного приподняв Аню, Олег резко, но аккуратно уронил ее на диван и прижал всем телом к подушке. Его ноздри вздрагивали, дыхание обжигало.
– Аня, я люблю тебя… Анечка…
Губы скользнули от ее рта… ниже… В ее зрачках сверкнуло испугом. О, Господи! Еще пару мгновений назад она думала, что готова осуществить план, который вынашивала весь сегодняшний день, а теперь… Теперь у нее между ног оказался парень, а у него… В Аниной груди забилась паника. Ой, мамочки, нет! Наверное, и вправду «не сейчас»!
– Олег! Олег! – задохнулась она, захлопав ресницами. – Олег, пожалуйста! Я не…
Он шумно выдохнул в ее шею и замер на целую минуту, которая показалась Ане вечностью.
– Я знаю.
Его голос дрогнул и снова стал спокойным, как будто Олег усилием воли щелкнул выключателем желания. Приподнявшись над ней, парень легко коснулся ее губ своими.
– Аня, ты просто еще не готова, – еще раз поцеловал он ее пылающее лицо. – Пожалуйста, Малыш, дай себе еще немного времени! Я обещаю – ты не пожалеешь!
Он перекатился через нее и лег рядом на подушку, подставив девушке свое плечо. Аня спряталась у него под подбородком.
– Я – глупая дурочка, да? – произнесла она оттуда, кусая губы, чтобы не разреветься.
Олег улыбнулся и погладил ее по кудрявой голове.
– Нет, конечно… Ты – Аня Лучинская! И я тебя очень люблю.
2020 год
Интересно, а Аня это помнит? Олег достал телефон и все‑таки набрал жене сообщение в приватном чате:
«Малыш, я хочу тебя так, что у меня просто скулы сводит!»
Если она спит, то, наверное, не ответит, а если… Точки, означающие, что она пишет ему ответ, запрыгали в мессенджере почти моментально.
«Но ты самому себе обещал, что дашь мне повзрослеть?»
Олег рассмеялся и сел на кровати: конечно, помнит, с чего он засомневался? Точки продолжали прыгать и выдали еще пару сообщений:
«Ты сдержал обещание: я ни разу не пожалела»
«Где ты насмотрелся эротических сцен: в кино или?..»
Набирая ответ, он искренне поверил, что сегодня удастся, наконец, заснуть:
«Во сне. Приснись мне еще, ладно?»
«Да, милый, спи. Люблю тебя больше жизни!»
Немного поспать все же удалось, но снилась ему совсем не Аня. Снилась девочка с тромбозом. Она спрашивала перед операцией:
– Олег Анатольевич, Вы же обещаете, что все будет хорошо? Мне кажется, что я не готова… Но если Вы обещаете…
Она плакала. Он говорил ей что‑то утешительно‑ободряющее, что обычно говорят пациентам: в ее шестнадцать лет такая операция – это не опасно. Гладил по голове.
Потом, уже в кабинете завотделением, кричал Ерохину, тыча пальцем в некачественно сделанную допплерограмму:
– Я не вижу этот тромб, Вася, но я чувствую, что он где‑то тут! Обещаю, что найду эту сволочь!
В ответ ему вместо Васи смеялось лицо Марь Санны:
– Дурацкое обещание, Анатолич! Не стоило тебе обещать!
Потом из шлюза «красной зоны» возникли Вика и Ника и наперебой закричали:
– Мам! Пап! В холодильнике есть мороженое. Принести его сюда?
А он вдруг запаниковал, что на них нет защитных костюмов, но дочери дружно отмахнулись:
– В шестнадцать лет – это не опасно!
– Нет, опасно! – закричал он, что было сил.
И резко проснулся, не понимая, где находится, где граница сна и реальности. Его вдруг затрясло: так вот, что ему хотела сказать Вселенная! Вот, почему он так волновался именно за ту девочку с тромбозом! Она ассоциировалась у него с дочками, с Аней в том возрасте, когда он относился к ней как к неприкосновенной богине, оберегая даже от себя! А кто бережет эту, чужую, девочку? У нее в анамнезе – прием оральных контрацептивов. В шестнадцать лет! Возможно, именно они спровоцировали образование тромбов?
Олег оперся спиной о стену и подтянул колени к груди: «Надеюсь, я не вслух кричал? Ерохин, вроде, спит…»
Черт, да почему из головы не идет эта операция? Все же обошлось, все в порядке! Девочка должна уже отойти от наркоза, надо утром сходить, проведать ее. Познакомиться. Его вдруг удивило, что он не запомнил ее имени. Обычно Олег помнил всех пациентов до самой выписки, а тут… Будь проклят этот вирус! Этот конвейер операций! Эти смерти! Когда в острый период ему казалось, что он сам умрет – и то было легче! Полтора месяца он работал как заведенный, делал, что мог. Иногда чудеса. Но люди все равно умирали! Низкая сатурация, высокая температура, гангрены как последствия тромбоза… Вселенная, да как это вынести‑то? Прекрати забирать жизни! Лучше создавай… Олег почувствовал, что он – на пределе: руки тряслись, как с похмелья, голова гудела. Утро наступило быстро.
– Олег, ты что – опять не спал? – послышался голос Ерохина после звука запищавшего в телефоне будильника. – Старик, ты меня пугать начинаешь. Нельзя так, я серьезно…
