Вторая жена доктора Айболита

–Это очень дорогое платье, из бутика. Сейчас вязаные платья в пол –это писк моды! – возразила я.

–Писк‑шмиск –это ваше женское. А мужчины немного не так смотрят на вещи. Все‑таки первое впечатление. Сама понимаешь: оно самое важное. И он придет один, без родни. Так что смотреть нужно только на его вкус. А я своего зятя знаю. У тебя есть то красное платье, что я тебе привез из Италии. Оно такое… фигуру делает, Амиру понравится, – отец окинул быстрым взглядом мое тело, которое как раз таки особой фигуристостью никогда не отличалось.

Тетка все кормила меня пирогами и булками, и все время сокрушалась:

–Куда оно падает? Почему на попе не оседает? Ни груди, ни бедер, ни аппетитных ножек. Плоская ты, Машка, как гладильная доска. Кто тебя такую замуж возьмёт?

– Тот, кто худеньких любит, тот и возьмет, –огрызалась я, отодвигая от себя корзинку с булками, потому что они у меня уже в горле стояли.

–Ээээ… лапшу с ушей сними, да? Знаешь, кому нравятся маленькие си? Тому, у кого на большие денег нет.

–Сейчас худоба в моде, –не сдавалась я.

–У кого? У нищебродов, потому что им женщину кормить не на что? Конечно, они такую моду ввели. Это выгодно! Травы пучок ей в зубы сунул, вот и обед. Или у гондурасов модно? У этих – да. Им бы девочку, что похожа на мальчика. Самое оно. А наши горские не собаки. На кости не бросаются. Им подавай таких, чтобы взял в руки и почувствовал, что есть вещь, –тетка растопыривала руки, обхватывая что‑то невидимое размером с хороший тазик для белья. –Особенно богатые! Чем больше денег у горского, тем фигуристее жена!

 

–Ладно, папа, –я надела красное платье, едва доходящее до колен, которое подчеркивало талию и грудь, потому что сверху было на пуговичках, а внизу расходилось широкой юбкой.

Пояс затянула потуже. В последние дни опять похудела из‑за всех этих переживаний. А затянутый пояс автоматически увеличивает бедра и грудь. Тонкие колготки телесного цвета и красные туфельки на маленькой шпильке дополнили наряд. Волосы я хотела поднять в высокую прическу‑ракушку. Но отец буркнул, не поднимая глаз от чашки:

–Волосы распусти. Они у тебя красивые. Точно, как у твоей матери, –он вдруг улыбнулся, – я ее из‑за этого русалкой называл. Они у нее так струились по спине и плечам, как шёлковые волны.

В дверь требовательно и настойчиво позвонили. Я вздрогнула. Звонок был хозяйским, уверенным. Вообще по тому, как незнакомый человек звонит в дверь, можно сразу узнать его характер. Отец открыл дверь:

–Аааа… здравствуй, дорогой! –он обнял зятя.

–И тебе не хворать, отец, – Амир так покровительственно похлопал папу по плечу, словно это он был тестем, а папа зятем.

Я стояла в конце коридора, в дверном проеме гостиной. Амир решительно подошёл ко мне, окинул меня внимательным взглядом и улыбнулся:

–Ну здравствуй, моя невеста!

–Здравствуйте, –мой голос неожиданно дал петуха.

Отец с Амиром рассмеялись.

–Волнуется моя дочка. Ты уж ее не обижай, дорогой зять, она у меня скромная очень, –отец вышел на лестничную клетку. –Я по делам. А вы знакомьтесь, молодежь.

Дверь за ним захлопнулась. Возникло неловкое молчание.

– Располагайтесь, –я махнула в сторону пафосных тёткиных диванов в гостиной, обитых вишневым бархатом и украшенных золотыми финтифлюшками. – Вам чаю или кофе? – я пошла на кухню.

– Мне тебя, – он вышел за мной на кухню и стал за моей спиной.

Чайник едва не выпал из рук. Я резко повернулась, уперевшись попой в стол. Амир был огромный, мощный и очень пугающий. В нем чувствовалась какая‑то первобытная мужская сила. Такая, что может подмять под себя, припечатать, поработить. Я буквально задыхалась рядом с ним.

Он навис надо мной. Наклонился, заглянул в глаза. Его губы растянулись в напряженной, почти хищной улыбке. Я выставила чайник впереди себя, пытаясь отвоевать хотя бы пару сантиметров свободного пространства. Он выхватил чайник из моих рук, бросил в раковину, схватил меня, поднял и посадил на стол. Властно взял меня за колени, развел их в стороны и вклинился мощными бедрами между ног.

–Отпусти! –хрипло попросила я.

–Да ладно, –хмыкнул он. –Ты же все равно моя. Какая разница когда? Нужно начать как можно раньше. Мне нужен ребенок. Ты ведь знаешь. Так что на все эти охи‑вздохи времени нет, –он поднял мою юбку и погладил по бедру.

–Какая ты нежная вся, – задохнулся он и впился поцелуем в мою шею.

Его руки заскользили по моему телу, ощупывая каждый сантиметр. Так проверяют помидоры на базаре, боясь прогадать.

–Да отпусти же! Так нельзя! Это первое знакомство! –я уперлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть.

–Ерунда, – не обращая ни малейшего внимания на попытки сопротивления, он быстро и ловко одной рукой расстегнул пуговицы на платье. – Первое, двадцать первое, сорок первое… –второй рукой он расстегнул брюки, – я тебе не мальчик, чтобы со мной играться. Привыкай!

Я запахнула платье, закрывая грудь. Попыталась сжать колени и почувствовала, что вот‑вот случится то, чего у меня еще ни разу не было. От страха у меня внутри всё сжалось. Амир везде был мощный и большой. И там тоже. Я чувствовала эту агрессивную мужскую природу, которая стремилась получить то, что ей полагалось по праву спасителя нашей семьи.

–Нет! – я изо всех сил оттолкнула его и сжала колени. –Не могу! Подожди! У меня эти дни!

–Что? С какой стати? –он еще тяжело дышал и шарики с роликами в его мозгу явно с трудом ворочались, сосредоточившись на управлении нижней частью тела.

Красные пятна расцвели на его узком лице с высокими скулами. Черные глаза гневно сузились.

–За дурачка меня держишь, да? –он вдруг больно схватил меня за волосы и оттянул мою голову назад. –Думаешь, со мной можно играть?

–У меня правда эти дни, – я схватила за его руку, пытаясь освободить волосы.

Виски запульсировали от боли, так крепко он тянул меня за волосы.

–Врешь! Ты только была у доктора. Как он тебя смотрел, если у тебя эти дни?

– У меня перед твоим приходом начались. От волнения. Со мной такое часто бывает. Да отпусти же. Больно!

Амир отпустил меня и ударил ладонями по столу рядом со мной. Я зажмурилась и сжалась в комок. Сейчас он ударит меня и конец! Звериная сила и вспыльчивый кавказский характер –это кошмарное сочетание. Не дай бог под руку попасться! Горские и вообще‑то вспыльчивые, как сухой порох. Даже мой отец вот вроде спокойный, но когда в голову ударит, теряет над собой контроль. А от Амира просто искры во все стороны летят.

– От волнения, говоришь? – вдруг нехорошо улыбнулся он. –А мы сейчас проверим.

– Не смей! – я натянула платье до колен.

Он отошел от меня, открыл холодильник, свинтил пробку на апельсиновом соке и жадно отхлебнул.