Вторая жизнь. Первые шаги
– Все на борт! – крикнул Серый. – Так, нам везёт! Здесь полный бак, плюс ещё и пять канистр есть! Этого должно хватить примерно на полторы тысячи километров. Готовы?
– Всегда готовы! – произнесли мы.
– Ну что, хлопцы, взле‑та‑ем!!!
Сказать, что мы были счастливы – ничего не сказать. Нам просто хотелось прыгать от такой удачи! Теперь у нас появился шанс на нормальную жизнь. Да будет с нами сила!
– У нас получилось! Так, Рома, покажи‑ка, где тут ваш завод, который в Новороссийске.
– Вот, нам строго на запад надо, – показывая пальцем на карте, ответил ему я.
– Спасибо. Также поищи здесь парашюты.
– Будет сделано. Есть, чётко три штуки. Нам опять везёт!
– Видимо, сам Бог нам удачу посылает! Да и правильно, мы уже двоих товарищей потеряли. Не каждый такое выдержит…
По часам было видно, что мы уже летим два с половиной часа. Обстановка спокойная, перебоев в технике нет. Вроде бы мы уже летим над Курском. Слыхал, это красивый город. А во Вторую мировую здесь было крупнейшее танковое сражение. Многое этот город повидал.
– Сергей, как там обстановка?
– Небо чистое, – напевая какую‑то песенку, ответил он. – На приборах ничего не видно.
– Что насчёт земли?
– Да тут тоже чисто… Стоп! – неожиданно запнулся он, подняв одну из бровей вверх. – Что это ещё? Радар показывает здесь высокую активность техники! Причём не заброшенной, а вполне себе рабочей! В противном случае она на радаре бы не отобразилась!
– Этого ещё не хватало! Приготовить парашюты! – скомандовал Власов. – Возможно, здесь находятся вражеские диверсанты.
– Самолет Ил‑76МД‑90а, с вами говорить диспетчер базы «Курск», – послышалось из общей рации самолёта. По говору было понятно, что диспетчер явно не русский и сильно коверкает слова. – Мы требовать от вас немедленная посадка на трасса 1–05. В противном случай, вы будете сбиты.
– Да что такое! Серёга, не вздумай садиться! Не вздумай! – потребовал Власов. – Даже по голосу слышно, что это не русские, а американцы. А кто пустил первыми в нас ракеты? Вот то‑то и оно.
– Товарищ командир, вы хотите сдохнуть уже тут? У нас нет ни малейшего шанса против их техники! – кричал в ответ Серый.
– А ты в плен хочешь и также сдохнуть здесь? Я лично не хочу. Так что не вздумай садиться! Пока мы в воздухе, у нас больше шансов.
– Но, товарищ Власов…
– Это приказ, мать твою! – свирепым басом проорал полковник.
– Начинаю уничтожение, – послышалось из рации.
– Всем надеть парашюты!
– Провожу наведение ракеты воздух‑воздух. Есть пуск, – продолжился говор иностранца.
После этих слов послышался мощный хлопок, затем самолёт тряхнуло, и в иллюминаторе я увидел горящие двигатели. В эти мгновения меня охватила паника и боязнь взорваться ещё на борту, не успев выпрыгнуть.
– Твою мать! Все левые двигатели сдохли! Теряем тягу! Теряем тягу! Терпим бедствие! – орал Сергей.
– Держи этот чёртов самолёт любой ценой!
– Товарищ командир, все приборы отказывают, надо прыгать!
– Если попадем в плен, выбираемся оттуда также любой ценой! Прыгаем, пошли, пошли!
Все мы прыгнули, через мгновение уже и раскрыли парашюты. Из‑за густых облаков ничего не было видно на земле. Но вид на эти облака был невообразимо красивый. Странно: ведь у меня боязнь высоты, а я о ней даже не вспомнил.
И вот мы летим уже минуты три, любуясь красотами неба. Неожиданно мы пролетели через облако и увидели землю, Но самое страшное заключалось в том, что под нами была огромная река, и возможности уйти в сторону у нас уже не было, так как высота не позволяла.
– Чёрт, река! Всем приготовиться к посадке на воду! – приказал Власов.
Я бы не сказал, что посадка на воду была прям уж мягкой. Вообще, мы чуть не утонули, потому что запутались в стропах парашютов, когда всплывали. Но когда нам всё‑таки удалось всплыть, к нашему ужасу, справа уже шла к нам лодка, полная вооружённых боевиков. Мы не успели вообще ничего сделать – тут же кто‑то из них прокричал в громкоговоритель:
– Attention! You are surrounded! Resistance is futile! – это значило что‑то вроде: «Внимание! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!»
Нам ничего не оставалось, кроме как сдаться. Открой мы огонь – нас тут же расстреляли бы. И наши тела так бы и остались навсегда гнить в этой реке.
– Хорошо, хорошо, мы сдаёмся! – с поднятыми руками заявил им я.
Но Власов явно думал иначе.
– Сдохните, твари! – с этими словами он открыл огонь по боевикам, за что вполне ожидаемо тут же получил ответную пулю в лоб.
Он упал на воду, и течение начало уносить его тело.
– Власов, нет! – Серёга попытался что‑нибудь сделать, но было уже поздно.
Боевики погрузили нас в лодку, связали руки и надели чёрные мешки на головы, чтобы мы не видели, куда плывём. Я лишь слышал, что они все говорили то ли на американском, то ли на британском. В любом случае, мы ничего не могли сделать. Нас везли непонятно куда минут двадцать, потом и пешком вели. И вот, наконец‑то, с нас сняли эти чёртовы мешки, и мы увидели кучу камер с такими же простыми людьми, как мы. Нас затолкали в камеру под номером 286, там находилась ещё одна девчонка.
У нас с Серёгой завязался разговор с ней, в ходе которого мы выяснили, что, во‑первых, её зовут Инна, во‑вторых, ей двадцать пять лет, в‑третьих, она сидит здесь уже два года за убийство одного из боевиков. Также мы узнали, что этой тюрьмой заведует отряд наёмников из США. Больше она ничего не знала.
– Всем встать! Сегодня к нам прибыли двое новеньких! – заявил по громкоговорителю кто‑то из надзирателей.
Нас вывели из камеры и потащили на какой‑то подиум, где представили всем заключённым, а затем жестоко избили. Когда мы уже потеряли сознание, нас притащили обратно в камеру. Очнулись мы, по словам Инны, только часа через два.
Едва мы открыли глаза и поняли, что произошло, другой надзиратель уже сообщал всем, что сейчас время обеда. Нас всех построили в большую колонну и повели в столовую. Тех, кто разговаривал или выходил ненароком из строя, жестоко били деревянными дубинками.
– И часто у вас так встречают новеньких? – держась за разбитую кисть руки, спросил я у Инны.
