Выкупленная родная семья

Глава 5

 

– Я могу положить его на кровать?.. – говорю о сыне. – Он в подгузнике.

Рот Мирона отпускает напряжение, и на нем даже проскакивает улыбка.

– Конечно.

– Мирон, – взмахиваю уже свободными руками, – покажи мне тест на отцовство.

Мужчина, не задумываясь, в согласии машет головой.

– Сейчас.

Достает из стола и прозрачного конверта бумаги. Да, там более‑менее понятно всё написано. На 99,9 и так далее процентов Мирон – отец Матюшки. Что же, хотя бы это был не блеф.

– Ты до сих пор не веришь?

Кажется, Красильников хочет поговорить.

– Конечно, ведь это не независимая экспертиза. Я уже когда‑то поверила Ивану, что донор анонимный.

Мирон отвечает тут же.

– Можешь сделать еще один тест, сама. Я сдам кровь или что там нужно? Волосы? Зубную щетку? Бери, что хочешь. Но сын даже похож на меня.

Он не говорит – ребенок. Мирон произносит слово сын совсем неравнодушным тоном. А взгляд, который он тут же направляет на Матюшку, еще более красноречив. Мужчина не пытался все это время приблизиться, взять малыша. Но его нутро явно рвется к нему.

– Да, я хочу сделать самостоятельный тест.

Вроде бы получаю желаемое, но радости нет. Наоборот вдруг на глаза наворачиваются слезы. Может, окончательно понимаю, что это все не сон.

– Ты любишь Ивана?

Даже сразу не понимаю, о чем он.

– Мм… Он мой муж. Конечно, я вышла за него по любви.

– И продолжаешь любить? Несмотря на то, что он использовал тебя?

Мирон как обычно не деликатен. Но чего он хочет? О какой любви можно сейчас говорить… Слезы окончательно выкатываются.

– Использовал?

Какая выгода Ивану от брака и малыша? Вот это я и имею в виду. Но Мирон говорит о другом.

– Он хоть что‑то сделал? Перед тем, как семья назначила его твоим женихом?

Вот какие у него мысли. Хотя, возможно, со стороны так и выглядело. Все были рады нашим отношениям.

– Я бы не вышла замуж только из‑за мнения родных, – говорю твердо, – я сама захотела быть с ним.

– И чем же он заслужил?

– Он… ухаживал! – не понимаю, почему так не хочу оказаться в его глазах пустышкой. – Я вообще давно чувствовала его внимание… Еще когда Ваня меня от собаки защитил. Пес прибился ко двору, соседи его подкармливали. А мальчишки раз решили поиздеваться. Вечер, я с секции по плаванию шла. Рыжик как кинется от них ко мне! За ногу схватил. У меня даже память отшибло от страха.

– А Иван? – голос Мирона звучит скептически.

– Он его оттащил! Я опомнилась только в лифте, когда Ваня меня обнимал и успокаивал.

Красильников вдруг усмехается.

– Наверное, напуганный пес знатно его подрал?..

Жму плечами.

– Не знаю… Не видела.

Всхлипываю… Я не плакала весь вчерашний чудовищный день. Но сейчас вопросы Мирона выворачивают. Я как будто хочу оправдаться перед ним за выбор мужа. И от того чувствую себя совсем мерзко.

Не понимаю, какая цель у этого разговора. Может быть, Мирон уже пожалел, что перевез нас в свой дом. Он хочет уединения, а тут хожу я, да еще и с ребенком. Вот вломились в его супер‑спальню.

– Почему ты не снял нам квартиру? – не смотрю на него, в голосе явные слезы. Но плевать. – Если хотел помочь своему сыну? Не обязательно нам занимать целый этаж в твоем личном доме.

Матюшка вроде бы тихо лежит на большой кровати. Так что слышу я только звук шагов по направлению ко мне. Мои глаза уткнулись в пол, и я вижу в меру большие мужские ступни в серых спортивных носках. Мирон подошел ко мне очень близко.

– Не расклеивайся, Лада. Ничего ужасного не происходит.

Да Красильников – мастер поддержки. Конечно, всего лишь мой муж продал меня другу, который внезапно оказался отцом нашего сына. Сущие пустяки!

– Моя жизнь разрушена, Мирон…

Говорю искренне. И точно так же от души изумляюсь, когда мужские руки грубовато опускаются на плечи и притягивают меня вперед. Реакции заторможены, и я не сопротивляюсь. Чувствую крепкие мышцы щекой. Меня не окатывает нежностью или каким‑то смущением. Ничего пошлого. Я ощущаю только силу, которая идет от этого человека. И не вырываюсь, наверно, потому, что хочу хоть немного подпитаться ею.

– Иван может пойти на попятную, – не отпуская, Красильников начинает говорить, – появиться рядом с вами. Поэтому я решил, что вы будете именно здесь.

А ведь реально, в теории мы могли бы помириться. Убрать факт продажи, как бредовейший в наше время… А в остальном – даже после самых крупных ссор супруги сходятся и дальше живут вместе. Мирон этого очень не хочет. Однако.

– Я не такая дурочка, даже если ею кажусь.

Выбираюсь из его объятий без особого труда, сразу шагаю к Матюшке. Сынок с любопытством таращит свои серые глазки.

– И не думал называть тебя дурой, – поправляет меня его отец, – но еще к слову об Иване – нужно забрать у него остатки ваших вещей. Я могу отвезти тебя, его в тот момент не будет дома.

Он так уверен в действиях моего мужа. Хотя, наверное, Ваня против него не попрет. Почему же он тогда просто не прикажет ему держаться от меня подальше? Зачем опять‑таки нам быть здесь?..

– Это ты ему велишь не появляться дома? – сажусь к сыну, вкладываю палец в его кулачок. – Тогда ты мог бы сказать ему, чтоб он не приходил мириться. И не надо будет нам постоянно торчать перед твоими глазами.

– Ему я могу приказать… – Мирон вдруг усмехается. – Для вас же выделен целый этаж.

Я не до конца поняла первую фразу. Ему он может, а кому‑то нет?.. Но больше меня зацепило продолжение речи. Хозяин дома ведь и правда выделил нам просторные комнаты. А я сама каждый вечер выискиваю его в доме.