Выкупленная родная семья

Мужчина сказал, что верхний этаж полностью предоставит нам. А вот где будет его спальня внизу, я без понятия. Кроме гостиной и кухни я видела на первом этаже еще несколько дверей. Что за ними – не знаю.

Пока обхожу знакомые мне комнаты. В большой никого, и даже свет приглушен. Горит пара лампочек над входом. Кухня ярко освещена, но там никого нет. Я выуживаю бутылочку с водой из дверцы холодильника. Делаю глоток. Остальное возьму с собой, как раз вода немного согреется.

Выхожу в просторный коридор, как раз вглубь будут незнакомые помещения. Хм, и куда идти дальше? Не ломиться же во все двери. Но тут мне на помощь приходит мой собственный слух. Издалека раздается гул и негромкая музыка.

Я без тапочек и как будто крадусь. Самая дальняя дверь приоткрыта, в проеме видится свет. Быстро подхожу, чего уж теперь, и вижу, это не просто комната. Здесь путь на цокольный этаж. Небольшая площадка у двери и лестница вниз. В отличие от интерьера всего дома, ступеньки и стены темные.

Шагаю вниз, не знаю, что за любопытство мною двигает. Лестница быстро заканчивается, и я вижу тоже в черных тонах брутальный спортивный зал! Не ожидала. Он небольшой, насколько разбираюсь, тренажеры здесь самые базовые – велосипед, дорожка, пресс‑машина. А еще много гантелей и блинов разного веса.

Но самое главное – здесь я вижу Мирона. Бизнесмен лежит под штангой с внушительным количеством утяжеления. Спина на скамейке, крепкие ноги в спортивных штанах упираются в пол. Хоть на нем не лосины, мышцы все равно просматриваются.

Он опускает металлический гриф с черными блинами себе на грудь, поднимает и издает низкий горловой стон. Я сразу цепенею от этого звука, хоть и понимаю – он чисто спортивный. В воздухе пахнет жаром мужского тела. Приглушенно играет тяжелая инструменталка.

Мне бы развернуться и уйти, но я стою и завороженно пялюсь. На Мироне облегающая футболка, мышцы груди раздуваются от жима. Я не пускаю на него слюни, как на мужчину… Нет! Просто меня как будто загипнотизировала его мощь.

– Проходи, Лада. Что ты стоишь?

Красильников обращается ко мне сразу после громкого металлического звука – он опустил штангу на подставку.

– Мм… Извини, я…

Что я? Его персона заняла все внимание, когда я зашла. А теперь гляжу по сторонам и вижу – некоторые стены здесь со стильными спортивными рисунками, а другие – зеркальные. Вот в них и увидел меня Мирон.

– Ты мне никак не помешала, – продолжает за меня хозяин дома, – разминаюсь здесь, если некогда ездить в спортклуб. Прости, если разбудил.

Качаю головой.

– Не извиняйся, ты в своем доме. И проснулась я из‑за жажды.

Я уже спустилась с лестницы, а Мирон встал со скамьи. Мы друг напротив друга. В ноздри лезет запах его пота, но мне не хочется зажать нос. Наверное, мой организм до конца не проснулся… Потому что я терпеть не могу амбре от мужчин, всегда гоняла Ивана в душ перед близкими моментами.

– Как прошел день?

Мирон потирает забинтованные руки. Он не ранен, так нужно для спорта с тяжестями. Хотя чуть выше кистей я замечаю как раз последствия старых повреждений. Его кожа у локтей в шрамах. Они не уродливые, плоские и не слишком заметные. Как будто он сильно ободрался. Может, последствия интернатской юности?..

Так, он что‑то спросил.

– Это был самый идиотский день в моей жизни, если говорить в целом, – вздыхаю, – А если ты про то, что было здесь в твое отсутствие, то все в порядке. Марина помогала мне. Мы ели и гуляли с сыном.

Кажется, когда Красильников меня увидел, он завел разговор с какой‑то легкостью. Словно он просто вежливо пригласил нас в гости. Я же явно спустила его на землю, серые глаза мужчины темнеют.

– Ясно. Рад, что не было происшествий.

Он думает, я буду наслаждаться деньками за городом? Конечно, пожить в таком доме с комфортом и отличной природой вокруг было бы просто здорово! Но при других обстоятельствах.

– Завтра я позвоню маме и скажу, что мы переедем к ним.

– Хорошо, – он жмет плечами.

Даже не поспорит? Но в конце концов, мне не до его мотивов.

– Спокойной ночи, – киваю и поворачиваюсь снова к лестнице.

– Спокойной. Если что, я буду внизу.

 

Глава 4

 

Он, конечно, вежлив. Но если Мирон Красильников такой прекрасный, как расписывает его домработница, то мог бы прийти и рассказать мне, что станет донором для нас. А то устроили мне сразу несколько сюрпризов, непонятно зачем.

Ночь проходит тоже без событий. Я как обычно ухаживаю за Матюшкой. Возле комнаты свой санузел, так что ходить далеко нет нужды. Как там ночует Мирон, я не знаю. А утром он дожидается меня внизу на кухне. На часах около восьми, маме я еще не звонила. Не хочу вводить ее в панику спозаранку.

– Лада, еще раз скажу, – начинает Красильников после приветствия, – живите здесь. Ты сама знаешь, у твоих родителей условий не будет. Они будут переживать, а ты постоянно слушать оханье.

Да уж, Мирон знает нашу семью.

– И тем не менее, жить здесь – это полный бред, – замерзшими пальцами наливаю себе чай, – пусть даже у тебя на руках тесты. Я не планировала ребенка с тобой.

Смотрю ему в глаза на последней реплике и внутри что‑то ухает. Странно прозвучало… Неважно!

– Толку, что вы планировали его с Иваном?

Конечно, аргументы насчет моего муженька железные. Да я и не думаю с ними спорить.

– Ваня оказался чудовищем, – сглатываю, – но это ничего не меняет.

Ставлю белоснежную чашку на стол, иначе разолью кипяток. Поворачиваюсь к Мирону, который все это время стоял у шкафов. Кажется, он немного смягчился.

– Хотя бы не делай резких движений, Лада. Я отъеду, что‑то будет нужно – скажи Марине. Еще в твоем распоряжении водитель, у помощницы есть его телефон.

Мирон дает мне полную свободу.

– В любом случае спасибо тебе за все, – смотрю, как он напрягает губы.

Что‑либо загадывать – не мой конек. Так получается не только с моим браком, но и со звонком маме. Нет, трубку она берет, но сразу щебечет в ответ.

– Лада, привет! Я позвоню тебе позже! Собираюсь на электричку, к папе. Еще чуть‑чуть и опоздаю. А если буду болтать параллельно, что‑то забуду или вообще под машину попаду. Ты меня знаешь!