Ярейна

– Хотя… краем уха я слышала, как отец наш, водяной‑батюшка, говорил со слугами своими верными о том, что у Волкова моста видели чужестранцев. Целый отряд. С ними даже маги были.

– Ну, Волков мост от нас слишком далеко. Почти полторы сотни верст по Азике вверх по течению, а это в пяти дневных перегонах от наших мест, – покачав прелестной головой, возразила Ульяна и откусила от пирожка со сладкой начинкой довольно большой кусок.

Но для русалки это не было проблемой. Кто никогда не видел этих хвостатых красавиц вблизи и не разговаривал с ними, тот не знает, что у них полон рот острых рыбьих зубов. Да, да. Ведь русалки хищницы, и без этого им никак не обойтись. Сначала и мне было жутко, а потом я привыкла и перестала обращать внимание, к тому же подружки мои сами стараются без лишней надобности широко рты не открывать. Ну, да ладно. Мне от них не зубы нужны, а кое‑что другое.

– А больше ничего не слышно? – полюбопытствовала я, пока русалки наслаждались Радимовой готовкой.

Ника пожала плечиками.

– Тихо пока. Так и не удивительно, все притихли в ожидании Шабаша.

На этот раз я не удержалась и махнула рукой.

– Да ну. Нечисть просто так не прячется. Может, случилось что, а до нас просто еще не докатилось. И простите за «нечисть».

– Брось, Яра. Мы уже привыкли и не обижаемся. Люди как только нас не называют. А вот про то, что могло в мире случиться… лучше бы отголоски этого до нас так и не докатились.

– Вы правы, – согласно хмыкнула я и посмотрела на притихших русалок. – Мне помощь ваша нужна, девочки. Сон сегодня странный приснился, и теперь тревога покоя не дает.

Ника всплеснула руками и посмотрела на меня с укором.

– Что же ты сразу не сказала? Скоро ведьмин глаз отцветет, и тогда уже не погадаешь, в заветный колодец не заглянешь.

– Пойдем, а еда подождет, – поддержала сестру Уля и поднялась с песка, отряхнув от его мелких частичек стройные бедра.

Я дождалась, пока сестры спрячут корзинку в кустах так, чтобы ее не нашли другие русалки или звери, и мы отправились в глубь острова. Имени у него как такового не было, хотя иной раз старики из Бережков называли остров Золотуха. А вот почему, не знает никто. Я даже у деда Лукьяна спрашивала, но и он не смог ответить. Кстати…

– Ника, а ты, случаем, не знаешь, почему старики в Бережках этот остров Золотухой называют?

Я придержала идущую впереди себя русалку за локоть и тут же ее отпустила, потому что девушка от моего прикосновения вздрогнула и тихо зашипела.

– Ярка! – воскликнула она, спугнув своим громким чистым голосом какую‑то птицу, и та, тяжело хлопая крыльями, сорвалась с дерева и улетела прочь.

– Прости, все время забываю, что вам неприятно, – виновато потупившись, обронила я.

– Если ты думаешь, будто здесь золото хранится, то все это чепуха, – ответила за сестру Уля. – Все дело в роднике, что бьет из самого сердца острова. Вода в нем почти что живая. Любую рану залечит, болезнь исцелит, а в лунные ночи да в дни, пока цветет ведьмин глаз, в ней можно будущее увидеть, а иногда и прошлое. В былые времена на острове люди жили, да только не ценили они великий дар природы‑матери, воду продавали, хотели нажиться на ее чудодейственных свойствах. Если верить ходящим среди наших сородичей слухам, однажды на остров прилетел дракон и людей прогнал, остров опечатал и подход к роднику закрыл. Это, конечно, очень давно было, только с тех пор на острове никто не живет, и люди сюда соваться боятся.

– А мне можно?

Я вдруг остановилась посреди узкой неровной тропки и прислушалась к своим ощущениям. А ну, как набросится на меня магия драконья, что делать, как спасаться?

– Ох, Яринка! – рассмеялись надо мной сестры русалки. – Нет тут никакой магии и подавно. Сама пойми, любое колдовство поддерживать постоянно нужно. А ты в наших краях дракона хоть раз видела?

– Честно говоря, здесь я их не встречала, но видеть доводилось.

Я пожала плечами и вдруг успокоилась. Русалки меня обманывать не станут. Ну, и хорошо, хоть одним глазком гляну, что это за остров, ведь раньше дальше берега и не забредала. Робела.

Тем временем тропинка стала забирать вверх, лес еще больше сгустился, и нам не до разговоров стало. Приходилось продираться сквозь колючие заросли кустарника, или нырять под тесно переплетенные ветки деревьев. Особенно много тут было елей и осин. Хотя сам дух леса и природы здесь был легким и не злым, правда, особого радушия я тоже не заметила. Однако дышалось на острове легко, и даже шагать по почти невидимой тропинке было одно удовольствие, и это несмотря на то, что постепенно мы начали забирать все выше и выше, и вместо земли под ногами появились плоские каменные ступени. Только они едва угадывались сквозь проросшую в трещинах траву, мох и нападавшую листву. Потом деревья как‑то резко отступили в стороны, и по краям узкой лестницы появились полуразрушенные, уже почти поглощенные лесом стены, сложенные из таких же плоских камней. Должно быть, когда‑то они были идеально ровными и отшлифованными, но дожди и ветра потихоньку разрушали камни, поэтому появлялись сколы, щербинки и трещинки, откуда росла и трава, и даже молодые побеги деревьев.

– Смотри, Яра, здесь когда‑то на самом деле было поселение.

Мы вышли на вершину холма, и русалки отошли в сторону, дабы я смогла в робком свете неполной луны рассмотреть развалины, оставшиеся от домов. Лес давно отвоевал у городка, если его можно так назвать, свои права. Он ворвался на улочки, разрушил все, что можно было разрушить, разросся деревьями и кустами, опутав останки каменных строений паутиной из вьюнков или корней, выстрелив из трещин молодыми побегами. Что ж, постепенно остров разрушит и это, и тогда уже ничто не напомнит о существовании этого давным‑давно заброшенного поселения. Единственное, что так и осталось нетронутым – это небольшая площадка в самом центре, поросшая невысокой травой, и большая каменная чаша с трещиной в боку, откуда весело журча и переливаясь в лунном свете, струилась вода.

– Ну, погадаем или так и будем здесь стоять? – усмехнулась Ника и первой начала спускаться к роднику.

Мы с Улей переглянулись и поспешили за старшей русалкой, которая уже приблизилась к чаше старого фонтана и положила руки на его щербатые края.

– Хорошо здесь, да только время не терпит, – махнув нам рукой, обронила Ника и обернулась к сестре. – Собери‑ка, Ульяна, несколько соцветий ведьминого глаза.

Русалка кивнула и скрылась за деревьями. Мы же остались стоять у каменной чаши. О чем думала Ника, не знаю, а я же смотрела на свое отражение в воде и припоминала дневной сон. В голове до сих пор стоял голос огромной хищной птицы. Мужской, приятный, обволакивающий. Так и слушала его, если бы только размеров пернатого хищника не испугалась. Неужели на самом деле бывают такие огромные птицы? Разве что не в наших краях.

Неожиданно рядом с нами возникла довольная до ушей Уля и протянула сестре небольшие ничем не примечательные зеленоватые цветочки.

– Вот соцветия, держите.