Заберу тебя себе
Так обидно. Чем Ирка его зацепила? Искусственная и холодная мымра, вот кто она. Но хоть вой от бессилия и злости.
Выхожу, резко распахивая дверь.
– Блядь! – голос с хрипотцой эхом отбивается от стен, цепляется маленькими крючочками ко мне и тонет в пространстве. – Больно! А еще говорят девушки слабые.
Принесла, нелегкая…
Кир трет предплечье. Еще один врун. Ну вот не больно ему. Совсем. Ни капельки. По глазам вижу, по его темным, с нехорошим прищуром, глазам.
Однако застываю на месте восковой свечкой и делаю шаги к нему. Ближе и ближе, пока аромат не касается моих рецепторов, откидывая волновыми барашками.
– Извини…
– Долго ты, – еще и претензии предъявляет. На нервы действует.
А ты зачем ждал? Ваш туалет в другой стороне!
Касаюсь его предплечья, куда ударила дверью. Твердо.
– Тогда ты теперь обязана меня проводить. Я ранен… Из‑за тебя, между прочим, Зоя, – вибрирует голосом до мурашек.
Руку почему‑то не убираю, мышцы изучаю. Как на пластырь приклеили. А кожу покалывают неуемные микротоки.
– Так может, тебе в больницу? Капельницы, клизмы, все дела…
– А ты жестокая, Зоя…
Мы зависли на глазах друг друга. Кир странно ухмыляется, как охотник с добычей в своих лапах. А я, получается, его добыча? Ну уж нет. Отталкиваю его и делаю два шага назад.
«Что обо мне подумает Лео? Нравится он, а обжиматься у туалета с другим готова. Эх, Зойка!».
– Ты мне не нравишься! – заявляю открыто и опускаю взгляд. Внутри творится какой‑то беспредел. Бунт и революция, еще больше запутывают.
– Это пока, – хищный оскал и он движется на меня, к стене прижимает.
– Закричу! А я делаю это громко, будь уверен, – блею как овечка. Мне и страшно, и… интересно.
– Это уж так и быть мы проверим, – носом утыкается мне в шею и странно мычит. Ему словно нравится. В ступор меня вгоняет. Потому что я абсолютно не знаю, что делать. Снова оттолкнуть и бежать? Или уколоть побольнее, чтобы отстал сам?
– Что? – восклицаю и шумно вбираю в себя весь воздух вокруг нас. А он, черт возьми, весь пропитался Киром. – У меня… у меня есть любовник, – нагло вру. И в глаза смотрю, не отвожу в сторону.
Кир прищуривается, читает по лицу. И тоже дышит часто. Мы как две спички, зажженные одновременно.
Рукой проводит под линией груди и опускается на живот. Стряхиваю. Там меня может касаться только Лео. Во время репетиции, когда его рука раз за разом трогает оголенные участки, просто на крохотные кусочки в разные стороны разбрасывает. Дыхание перехватывает, и … я падаю. Постоянно.
– Мой любовник самый лучший, – представляю Лео, – нежный, ласковый. Он дарит такое наслаждение, что и кричать не надо, только говорить шепотом слова любви на ушко.
Сказав это, ток по венам пускается. Да, именно так я представляю себе нашу близость с Лео. И плакать хочется от того, как сильно я этого желаю. До сломанных косточек, до сжатых вен, до остановки сердца.
Только его, только он.
Кир замер и, кажется, не дышит. Взгляд леденеет, цвет глаз меняется и бросает в ледяную реку с разбегу.
А потом снова скалится. Да так, что поджилки все трясутся, а язык присыхает к небу.
– Врешь как дышишь. Зоя!
Хлопаю ресницами.
«Бесит! Ох, как он меня раздражает!».
– Все равно не проверишь, Кир!
Вырываюсь из его захвата, подныриваю под локтем и иду в сторону зала. Потряхивать начало от такой близости мужского тела. А учитывая еще дьявольский аромат, внутри все вверх дном переворачивается, а на место встать не может.
– Зоя, к черту такого любовника, если ты не кричишь под ним! – доносится вслед. Ускоряюсь. В спину слова как шары пейнтбола летят, – Бросай, слышишь?
А я не нахожу ничего лучше, как показать ему язык и скрыться за стеной. Боже, я беспросветная дура. Его смех густым туманом опоясывает и сжимает.
Глава 3
Зоя.
Бегу в театр, опаздываю. Мой извечный косяк. Ругаюсь на себя и бегу, бегу и снова ругаюсь. В очередной раз обещаю будильник раньше заводить, или меньше времени на макияж и прическу отводить. Хотя… Лео же будет на меня смотреть!
Пожалуй, мне нужно меньше спать.
– Зоя! Тебя уже искали!
– Да тут я! – цежу сквозь зубы недовольно.
Быстро переодеваюсь. После сегодняшнего спринта можно как бы и на разминку не идти. Дыхание только перевести нужно. Горло все першит и щекочет, тело требует воды. Сползаю по стене, хватаясь за воздух.
Забегаю в зал, девчонки уже вовсю приступили к разогреву. Глазами сразу ищу Ирку.
– Эй, Зойка, иди сюда.
Соня выхватывает меня за руку. Ноги заплетаются, и я чуть не падаю. Ирка в центре, посылает мне лучи «добра» и «счастья». Отвечаю тем же.
Вечером мне пришло еще одно сообщение. На этот раз текст. «Он классно целуется». Перед глазами заискрила сварочная стружка, глазные яблоки жжет. Ненависть и ревность скрутили по рукам и ногам. И вздоха невозможно сделать.
– Ты вчера так сбежала со свадьбы. Не стыдно? – шепчет в наклоне Соня. Раздражает.
– Ни капельки. Не смогла уже находиться за одним столом с ним, – снова наклон, и теперь шепчу я.
– Только потому, что он друг Навицкого? – щекочет нервы своими вопросами.
Ирка разминается усерднее. Как бы чего не вывихнула себе и не растянула. Хотя пусть. Ее партию тогда буду танцевать я. И с Лео буду рядом. Будем касаться друг друга и дыхание ловить.
«Ой, мамочки, я уже поплыла только от одной этой мысли».
– Он мне просто не понравился. Его интерес вчера был навязчивым и лишним, Соня, – чуть громче говорю, внимание привлекаю. И Иркино в том числе. Маленькие сплетницы.
– Хм… а по‑моему, он офигенный.
«Как же, офигенный…».
