Забудь меня. Я (не) твоя жена

Он еще пару минут стоял с закрытыми глазами. Наверняка ему сейчас непросто. Но что я могу сделать? Как ему помочь?

– Прости, я, пожалуй, пойду, – наконец сказал Иван.

– Тебе помочь? – тревожно спросила я.

– Спасибо. Мне уже лучше, – довольно холодно ответил мужчина, словно вновь отгораживаясь от меня стеной.

***

Утро прошло для нас с Иришей почти как и всегда. Гимнастика, водные процедуры, выбор одежды и, наконец, завтрак. На этот раз нам накрыли в маленькой столовой, где окна выходили на сад. Эта уютная комната всегда мне нравилась намного больше главной столовой.

Мы почти доели свой завтрак, как в комнату зашла служанка с подносом и следом за ней Иван.

– Я решил позавтракать с вами, девочки. Надеюсь, вы не против? – с улыбкой спросил он.

– Неть, – довольно улыбнулась ему дочка. – Хосишь касу? – старательно выговаривая слова, малышка пододвинула Ване свою тарелку.

В лице мужа что‑то изменилось, наверняка он не верил в перемену отношения к нему Иришки. Он осторожно посмотрел на меня, словно спрашивая совета. Я же просто пожала плечами. Я и сама не ожидала такого приема, после ее вчерашнего “Не очу па”.

– Спасибо, солнышко, – наконец произнес Ваня, усаживаясь за стол. – Я как раз попросил принести мне такую же кашу, что кушаешь ты. Что скажешь, каша вкусная?

– Кусна, – опять расплылась в улыбке девочка.

– Тогда давай наперегонки, кто быстрее съест свою порцию? – неожиданно предложил муж.

– Даай, – опять улыбнулась Ириша, забирая себе свою тарелку.

Перед Иваном и правда поставили тарелку с такой же кашей, как у дочки. Удивительно, но муж ел свою порцию с неменьшим энтузиазмом, чем наша малышка. Ел так, словно часто завтракал именно кашей. Что‑то я раньше за ним таких привычек не замечала.

– И давно ты стал завтракать кашей? – сорвалось у меня с языка.

– Примерно три года назад. Мне тогда врачи в приказном тоне велели заняться своим здоровьем. В тот момент я не мог им перечить.

– Прости, я не знала подробностей той аварии. Не думала, что все было настолько плохо… Рома лишь недавно рассказал мне все, – сказала я и осеклась.

Только сейчас я сообразила, что разговаривала с мужем так, словно он помнил меня, словно я вернулась в прошлое.

Но это было не так. Все давно было не так.

Тот наш мир рухнул после ухода Ивана.

Муж пристально посмотрел на меня, словно что‑то решая для себя. Он уже открыл рот, чтобы что‑то сказать, как его перебила Ириша.

– Я сё! – победно провозгласила она, подняв руку вместе с ложкой. – Сейсяс ти, па! Есь! – приказала она отцу довольно знакомым тоном. Видимо, вчерашний разбор полетов хозяина дома не прошел даром для малышки. Она много почерпнула из лексикона любимого дела.

– Хорошо. Я почти доел. Очень вкусная каша. Ты пока пей чай с печеньем.

– Байни ись? – перевела взгляд на меня.

– Барника купим сегодня. Пока кушай это печенье, – положила я в тарелку для дочки три полоски свежеиспеченного лакомства.

– Хосю Байни, – заканючила Иришка, скорчив моську. Лишь бы не заревела.

– Что за Барник? – спросил Иван.

– Кусна Байни, – со слезами в голосе произнесла малявочка. – Тики хоет, Ииша тоя, – добавила она, чтобы взрослые уже точно поняли, что ей надо Барника.

– Будет тебе Барник. Я привезу тебе вечером. Согласна? – осторожно предложил Ваня.

– Ма? – перевела на меня взгляд Иришка.

– Таша? – посмотрел на меня и ее отец.

Такие одинаковые, похожие как две капли воды черные глаза, вихрастые темные волосы. Оба сверлили меня взглядами, спрашивая моего решения по глобальному вопросу с Барником.

– Конечно. Я не против, – вынесла я вердикт.

Отец и дочь облегченно выдохнули. Иришка потянулась к печенью, Ваня продолжил есть свою кашу.

Мирная идиллия семейного завтрака была нарушена зашедшей в столовую Луизой.

– Доброе утро, Наталья Захаровна. Прибыли первые кандидатки на должность няни. Прикажете им подождать?

– Я уже позавтракала. Могу уже поговорить с девушками. Только надо найти кого‑то, кто посидит с Иришей.

– Луза! – подскочила малышка со стула и бросилась к девушке.

– Привет, Ириша. Рада видеть тебя, – сказала горничная, присев перед девочкой на корточки.

– Луиза, а вы не можете посидеть некоторое время с Иришей? – спросил Иван.

– У Луизы, наверное, и без нас много работы, – обеспокоенно отметила я.

– По приказу Бориса Ивановича с сегодняшнего дня моя основная работа – присмотр за маленькой хозяйкой, – сообщила девушка, судя по ее довольной улыбке, она явно была рада этому. – Конечно, пока вы не найдете няню для девочки.

– Луза, дём, – позвала малышка горничную, и они вышли из столовой.

Стоило закрыться двери, как Иван перевел на меня серьезный взгляд.

– Таша, нам надо поговорить. И это не обсуждается.

– О чем ты хочешь поговорить? – осторожно спросила я.

Только ответить Ване не дали. У него зазвонил телефон, и в столовую зашла служанка и тихо проговорила:

– Наталья Захаровна, вас ждут в синей гостиной.

Ваня успел схватить меня за руку, видимо, чтобы я не сбежала от его разговора. А сам приложил телефон к уху и слушал, что ему говорят.

– Минутку, Тамир Григорьевич, – произнес он в телефон, затем прикрыл динамик и повернулся ко мне: – Таша, и все же мы поговорим сегодня вечером. Кажется, этот разговор и так опоздал на несколько лет. Больше мы его откладывать не будем.

– Ваня… – выдохнула я, попадая под пристальный взгляд темных глаз мужа.

– Не понимаю, почему ты от меня скрывала дочь. Но ты все расскажешь вечером, солнце. Тебе повезло, что сейчас меня вызывают в банк. Так что, до вечера, – муж быстро поцеловал меня в губы и вышел из столовой.

Кажется, я попала. По‑крупному так…

Муж понял, кто для него Ириша. Да как тут не понять, если малышка его папой зовет? А Ваня никогда идиотом не был.

Что же мне делать? Что отвечать?