Заклятый друг

Но я не придаю этому значения и выхожу.

 

7. Даша

 

Арский сидит на корточках и роется в нижнем ящике массивного комода, что напротив двери. И первая мысль, которая приходит мне в голову – я не смогу сбежать, потому что между мной и выходом Макс.

При этом выходом мне видится не только дверь, но и окно, единственное в этом лофте. Плевать, что за ним высота в четыре этажа. Плохо лишь то, что и до него не добраться.

Солнечный свет, который отчаянно борется и тонет в подползающих грозовых тучах, особенно ярко, словно в последний раз, очерчивает силуэт.

Макс встаёт, выпрямляется во весь рост, и тяжёлым, вязким взглядом промазывает всю меня, с головы до пят, и снова вверх, вторым слоем. И смотрит мне в глаза так…

Я отворачиваюсь.

Будто это он передо мной почти голый стоит.

Какая же ты ничтожная, Соболева! Слабачка! Нельзя поворачиваться спиной к собаке. Она обязательно нападёт!

И ты опять ничего не сделаешь.

Его шагов не слышно.

Ну же! Повернись и скажи ему, чтобы уходил! Швырни в него туркой. Пни в его сторону стул. Хватит бояться!

Только цепенею и мякну. И ощущаю себя абсолютно беспомощной. Хочу просто исчезнуть. Это чудовищное желание весь год меня надрывает, как клюв грифа смакует любимое блюдо из падали. Но я ведь ещё жива!

Грозовые тучи задавили солнце, стена передо мной резко поблекла. Будто Макс надвинулся, огромный и сильный, закрыл собой, заполнил собой всё, превращая в темноту и меня.

В дверь позвонили. И я даже не вздрогнула.

Наконец его шаги. Он открыл.

Кожей ощутила эту напряжённую паузу.

– Добрый день, – это Айдар.

– Добрый, – голос Макса вживую, не из видео с Ванечкой, которые мне присылает Татьяна Георгиевна, звучит иначе. Когда вживую – это трогает. Как по рефлексу какому‑то дурацкому хочется обернуться, будто в толпе тебя окликнул голос очень близкого, некогда любимого человека, по которому ты изнывал и тосковал, которого слишком сильно любил и слишком надолго потерял.

– Я за Дашей. Она тут?

Одежду в охапку и в ванную.

Влажные волосы пропитали серым платье на плечах.

Господи, что подумал Арский?

Я, здесь, в его лофте, после душа поджидаю какого‑то мужчину. И Айдар ещё имя моё назвал не как обычно, Дария, а по‑свойски это вот «Даша». С интонацией такой, будто я родной ему человек.

Он специально это сделал? Чтобы побесить Арского?

Как он вообще прошёл в здание? Почему его консьерж впустил, номер квартиры назвал? Остолоп!

Оба.

Он должен был ждать внизу!

Выхожу.

Дверь закрыта. Айдара нет. Макс ногой задвигает ящик комода. Раскладывает на столешнице глянцевые полароидные снимки.

И не глядя на меня:

– Ждёт внизу.

Сглатываю оправдание. Я ведь ничего не сделала.

Нет. Не так.

Я ведь ничего ему не должна.

Поскольку моя сумочка стоит на полу у комода, совсем близко к Максу, вполне хорошей, даже естественной мне кажется идея просто уйти без неё.

То, что внизу меня ждут, создаёт иллюзию, будто я неприкосновенна. И могу безопасно дойти до двери.

И всё же приблизиться к Арскому, пусть лишь для того, чтобы пройти мимо, я просто… не могу.

Арский чуть повернул голову, шумно, но коротко выдохнул, будто усмехнулся.

Может, понял.

И дал мне это расстояние, которого я так жаждала.

Отошёл к окну.

Остался спиной ко мне, и ничего не сказал.

Пока стилизованный под дореволюционный лифт спускал меня на первый этаж, сердце ожило, и начало так быстро биться, что стало дурно. Голова закружилась от мелькающей золотистой сетки.

Сколько я не видела его вживую? Десять месяцев? И тут вдруг, да ещё так близко, один на один.

И теперь он думает: «Эта меркантильная сука водит в мою квартиру своих ёбарей».

Дверь лифта я отодвинула с таким рвением, что зашумел он как будто в действительности старинный.

Буквально просунула голову в окно к консьержу. И отчитала его так, что тот начал краснеть.

Нельзя было пускать Айдара без моего разрешения, хоть он и показался интеллигентным мужчиной, который, к тому же, ещё и щедрый – поделился сигаретой.

– Значит, купил моего консьержа за сигарету? – села на переднее сидение чёрного БМВ.

– Мы просто разговорились, пока курили. Он решил, что на бандита я не похож. Да и дождь начинался. Арский не подумал ничего плохого?

Мотаю головой:

– Нет, всё в порядке. Едем ко мне?

 

8. Макс

 

По дороге мне позвонили из «ЮрФеста», и я поехал на встречу с их гендиром. Но успешные переговоры не сгладили раздражение от сегодняшнего дня, которое с новой силой зазудело, стоило мне выйти из громоздкого бетонного бизнес‑центра и попасть в равнодушную суматоху московского буднего вечера.

Словно проглотил слишком большой кусок, и поцарапал горло.

Верности она мне не обещала.