Запретные чувства

– Я по пустякам тебя дёргать не стала. Обуви нет.

– Ты ее не забирала? – Катерина повернулась в мою сторону, наши взгляды встретились в отражении.

– Нет, – твёрдо ответила я.

– Ей бы никто их и не отдал, – заявила костюмер. – Что делать?

– Это твоя зона ответственности, – жестко заявила Катерина и что‑то быстро написала стилусом у себя в планшете. – Тебе за это платят. Так что реши эту проблему. И как можно скорей. Если сорвете выступление, – Катерина посмотрела на нас двоих, – Вера с вас шкуру спустит.

Я старалась дышать глубже и не паниковать. После позавчерашней финальной репетиции я заходила в гримёрную за вещами. Всё было на месте, а теперь куда‑то пропали туфли. Такое упущение не могло оказаться простой случайностью.

– У тебя есть подходящая обувь? – обратилась ко мне костюмер.

– Нет. У меня вообще нет туфлей.

Женщина ничего не ответила, только нервно помассировала переносицу.

– Как здесь моя жемчужина? – к нам заглянул Всеволод Константинович.

– Всё плохо. У нас нет обуви, – отозвалась костюмер.

– Как это? Впрочем, сейчас уже неважно. Какие есть варианты?

– На данный момент никаких, – ответила я, пока визажист набирал на кисть тёмно‑синие тени.

– Так‑так, что же можно придумать? – Всеволод Константинович чуть пощипал свою бородку. – Я могу позвонить своей знакомой. Она подберет обувь. Лия, какой у тебя размер?

– Тридцать восьмой.

– Но не знаю, будет ли у нее что‑нибудь подходящее. Сейчас я созвонюсь, – Всеволод Константинович достал телефон и ушел звонить.

Я смотрела на себя в зеркало и с каждым новым взмахом кисти визажиста, всё меньше и меньше узнавала себя прежнюю. На веках постепенно прорисовывались тонкие аккуратные тёмно‑синие крылышки то ли бабочки, то ли птицы. Это было очень красиво и изящно. И совсем не сочеталось с фасоном моего платья.

Навязчивые мысли связанные с тем, что моя обувь пропала неслучайно омрачали то сладкое предвкушение, которое я всегда очень любила испытывать перед выступлением. Пусть я порой и была очень наивна, но в данную минуту абсолютно точно понимала, что здесь не обошлось без Веры Александровны.

Это не мое место. Петь должна была другая девушка. И если бы не авторитетность и профессионализм Всеволода Константиновича, меня никто никуда и не пустил. Поэтому Вера Александровна решила действовать тоньше. Никому даже в голову не придет такая мысль, что хозяйка сегодняшнего вечера специально забрала обувь у певицы. А скажи я кому‑то об этом, всё равно никто не поверит. Да я и не собиралась этого делать.

– Подходящая обувь есть! – заявил Всеволод Константинович, снова заглянув в гримёрную и всё еще держа телефон у уха. – Но только тридцать седьмой. Правда, уже немного разношенный.

– Хорошо. Лучше так, чем совсем ничего. Всё‑таки я буду петь, а не танцевать.

Всеволод Константинович кивнул и снова исчез.

Время стремительно ускользало. Макияж уже был сделан, прическа – тоже. Мои волосы были собраны на затылке. Локоны выглядели аккуратно и не искусственно. Сильная фиксация здесь была ни к чему.

Костюмер помогла мне надеть платье, застегнуть его и расправить складки. Волнение начало возрастать.

– Скоро начнут пропускать гостей, – объявила Катерина. – Вопрос с обувью решен?

– Голубушка, всё под контролем, – спокойным уверенным тоном ответил Всеволод Константинович.

Пока мы ждали, когда привезут обувь, я начала распеваться. Меня немного мутило из‑за переживаний. Не хотелось всё испортить, я должна была остаться профессионалом, но эмоции не вовремя накрыли меня. Что если это знак? Что если вокал – это действительно не моя история и я зря бросила всё, устремившись за мечтой? Сомнения подкрались незаметно и крепко вцепились в горло.

Я замолчала и прикрыла глаза. Никаких сомнений, никакого волнения. Тугая пружина в груди всё еще была слишком сильно сжата.

– Привезли, – оповестил меня Всеволод Константинович и моя пружина тут же разжалась.

Я глубоко вздохнула. Костюмер поспешила пойти, забрать туфли.

– Не то платье. Совсем не то. Ты для другого создана, – причитал Всеволод Константинович, рассматривая мой образ со всех сторон.

– Главное – не платье, – произнесла я. – А мой голос.

– Достойный ответ, деточка, – Всеволод Константинович вдруг посерьезнел. – Ты сможешь достичь очень высоких вершин, если будешь продолжать трудиться. Я тебе это говорю как профессионал.

– Обувь! – костюмер пулей влетела в гримёрную. – Держи!

Я быстро обула туфли. Это были изящные черны «лодочки». Но они почти сразу больно сжали мизинцы и больше пальцы.

– Как? – спросил Всеволод Константинович.

– Нормально, – солгала я, не видя никакого смысла сейчас жаловаться.

Начали пропускать гостей. Я слышала шум их голосов. Сквозь толщу волнения и различных мыслей, вдруг прорезался один‑единственный вопрос: будет ли на этом ужине Руслан? Я снова прикрыла глаза, затем медленно открыла их, стараясь полностью отчистить свое сознание.

Когда настал момент появиться на сцене, мне сразу стало совсем легко и свободно. Туфли больно жали ноги, но украсив свое лицо лёгкой приветливой улыбкой, я поднялась на сцену. Гостей оказалось много. Человек пятьдесят, не меньше. Все они небольшими группками сидели за отдельными круглыми столиками. Дресс‑код диктовал только два цвета: синий или бежевый.

Мой взгляд сам упал на один из центральных столиков. Это произошло ненамеренно. Я увидела Руслана. Он сидел один и был одет в тёмно‑синий, почти черный смокинг с галстуком‑бабочкой. Лицо Руслана показалось мне непроницаемым. Он смотрел прямо на меня. Смотрел и даже не моргал. Я на несколько секунд затаила дыхание, ощущая стайку волнительных мурашек, что пробежалась у меня по спине. Почему он так смотрит? И почему я так реагирую? Сейчас я должна сосредоточиться на исполнении. Оторвав взгляд от Руслана, я мельком взглянула в самый конец зала. За одним из дальних столиков сидел Артём со своим отцом.

Сегодняшний вечер стал для меня ничем иным, как настоящим испытанием, жестким экзаменом, который я не имею права провалить.

 

Глава 11. Лия.

Гул аплодисментов заставил меня улыбнуться чуть шире. Я с радостью и достоинством принимала овации. Первая часть моего выступления подошла к концу. Вторая состоится где‑то через полчаса после презентаций проектов, почти перед самым началом уже неофициального вечера.