Завтра – это когда?

Он глянул на меня с сожалением:

– Похоже, вы не знаете, кто такие психопаты. Посихопатия – это не заболевание, это патологическое изменение личности, чаще всего врождённое. У таких людей полностью или частично отсутствует эмпатия к окружающим. Сочувствия от них вы не дождетесь никогда, при этом они умеют отлично манипулировать людьми.

– Но, если она меня терпеть не может, почему не позволила уехать?

– Как манипулятор может обойтись без объекта? Вы ей очень нужны. Когда ваша тетя потребовала, чтобы вы жили вместе, она обеспечила себе развлечения на всю оставшуюся жизнь, так что сейчас вы ее корм.

– Почему ее все слушаются, даже отец?

– Потому что она манипулирует не только вами, но и вашими родителями, отцом, в первую очередь. Она же знает его с детства, поэтому точно понимает, на какие кнопочки‑чувства надо давить.

– Когда приезжали родители, она превращалась в настоящего ангела.

– Ничего удивительного, когда надо, они прекрасно имитируют любовь и привязанность к кому захотят.

– Понимаете, оскорбления начинаются с самого утра, это просто невыносимо.

– Смотрите что получается: по сути, ваша жизнь много лет определяется истерикой вздорной психопатки – ее словами.

– Она говорит мне всякие гадости и ходит после этого с таким победоносным видом.

– А как же, она получает свои дозы, так сказать, питания. Это для нее как утренняя чашка кофе – настроение поднимает.

От справедливости его замечаний я совсем упала духом:

– Просто не знаю, как жить дальше.

Доктор повертел в пальцах остро отточенный карандаш:

– Существует три варианта выхода из любой ситуации: отстраниться от ситуации, изменить ее или принять. Что вы предпочтете?

Я задумалась на минуту.

– Скорее, первое.

– Чаще всего бывает достаточно занять правильное положение, и всё само начнет приходить в норму.

– В каком смысле «принять правильное положение»?

– Корректное положение в отношении других людей – это видеть их без примеси себя. Не нужно приписывать им свои эмоции, свои взгляды на что‑то, свои мысли. Нужно понять, что они другие, просто с другой планеты, и все их реакции тоже другие.

– Но как такое вообще возможно?

– Видите ли, всякая личность формируется некоторыми исходниками, – это гены, способности, привычки, навыки, пережитые обиды, и так далее. Думаю, ваша тетя не могла быть иной: те исходники, из которых составилась ее личность, сложились в ее характере единственно возможным образом.

– А мне‑то что делать с этими ее исходниками?

– Надо поглядеть не на тетю, а на себя. Если вы хотите себя защитить, надо подумать, как это сделать с наименьшими потерями. Когда ваша тетя успокаивается? Вот она высказалась с утра – и что?

– Утихает на время после того, как ставит меня на место. Или когда доводит до слез.

– Вот отсюда и будем танцевать. Вы должны лишить ее этого состояния послеобеденного удовольствия.

– Но как?

– Не реагируйте на ее провокации, вынесите ее за скобки. Представьте, что вы – большая подушка: она бьет, а вам не больно. Поняв, что ей десерта больше не получить, она со временем угомонится. Правда, это потребует от вас терпения.

Конечно, поначалу у меня получалось плохо, я оправдывалась, пыталась защищаться, что только добавляло масла в огонь, но в конце концов все же научилась гасить ее выпады. Внешне, конечно, на самом деле они меня все равно ранили. Дважды я делала попытку сбежать: тетка давно была в состоянии сама себя обслуживать, даже ходила вполне нормально. Первый раз я уехала домой после защиты диссертации, но через неделю последовал душераздирающий звонок из Москвы, и родители выпнули меня обратно. Вторая попытка состоялась через четыре года, но схема возвращения была той же, и я ясно поняла, что на сочувствие близких рассчитывать не приходится (издали я лелеяла надежду, что они меня поймут и как‑нибудь спасут), и сдалась. Ноша была мне не по силам, но дома до этого абсолютно никому не было дела: я почувствовала себя отрезанным ломтем. Последний раз я летала в Новосибирск на похороны отца, семь лет назад.

Будильник зазвенел, я испуганно дернулась и нажала кнопку. Услышала ли его тетя Люба? Услышала, естественно. Она вошла на кухню, едва я села за стол, и на мое «как вы себя чувствуете?» ответила с привычной язвительностью:

– Жива, как видишь. Небось, надеялась, что окачурюсь? На себя посмотри: вон какие пятаки под глазами.

– Вчера было много правки, я устала.

– Как же, довелось червяку поработать на веку. Меня не обманешь: одни мужики на уме, вот и бессонница.

Я принялась считать цветочки на клеенке. Она потянулась к приемнику, и в ответ на усилие звонкий молодой голос объяснил, что кофе «Максим» – лучший друг человечества. А потом пошли утренние известия, и я сжалась, ожидая удара.

– Главной экономической новостью остается крушение банка «Финико», – сообщил диктор. – Среди его вкладчиков…

Я боялась поднять глаза. Руки тетки вдруг странно задергались, потом застыли, я услышала частое свистящее дыхание, и она встала, цепляясь за ручку холодильника. Я взглянула на нее и вконец перепугалась: перекошенный рот, блуждающий взгляд, судорожные движения.

– Тетя Люба, вам надо лечь, пойдемте…

Она позволила увести себя в спальню, сидя на кровати, сунула таблетку под язык, но, когда я попыталась ее уложить, резко меня оттолкнула:

– Я им покажу, я им всем покажу…

– Потом, потом, а сейчас надо лечь, – пыталась я ее успокоить.

Она ударила меня по руке:

– Уйди, это все ты накаркала! Ну я им покажу!

– Конечно, вы разберетесь, но потом, а сейчас надо немного полежать.

Я говорила и говорила, укладывая ее в постель, укрывая одеялом, и сопротивление постепенно ослабевало, минут через двадцать она задремала, и я смогла пойти на работу.