Зелье Миранды

– Откуда в вашем доме мердрок, флер Миранда? – с беспокойством спросил флерон, он сложил вместе ладони, и из них вылетела блестящая голубая стрела. Острый наконечник угодил в самое сердце приближавшейся твари, и та издала чудовищный крик боли. – Может, я чего‑то про вас не знаю?

– Ага, – едко ляпнула, а сама осторожно выглядывала из‑за плеча Дирка. Мердрок, так, кажется, назвал его мой спаситель, начал покрываться тонким слоем инея. Крик стоял такой душераздирающий, что я поняла: незаметно покинуть дом не получится. – У меня этих мердроков целый погреб. А кто они такие?

– Как мердрок оказался здесь, мне очень интересно.

Дирк вскинул голову, будто прислушивался, а затем пустил еще одну стрелу, и она разбила мердрока на сотню осколков. Кровяные ошметки разлетелись в разные стороны. Фанни отчаянно закричала, а я перестала дышать от ужаса. Меня жутко затошнило, и я закрыла рот ладонью. Дирк неожиданно развернулся, схватил меня и Фанни под руки и мы побежали. Это трудно было назвать обыкновенным бегом. Мы летели, почти не касаясь земли.

Мамин сад скрыл нас от отчима, я лишь услышала его яростный крик:

– Мира‑а‑анда!

Ветки кустов больно били по ногам, но в тот момент я мало думала о синяках. Меня охватил удивительный восторг, когда показалась высокая стена забора и Дирк рванул вверх, резко поднимая нас ввысь. Фанни испуганно закричала, а я не смогла сдержаться и засмеялась. Свобода!

Дирк взглянул на меня, дерзко усмехаясь, и плавно спикировал на землю рядом с каретой и черным, мощным конем, который ржанием приветствовал хозяина.

– Быстро внутрь! – Флерон подтолкнул меня к экипажу, дверца раскрылась, и показался доктор Феммет. Он помог мне и Фанни забраться, как только мы уселись, раздался свист кучера, и щелкнул кнут. Экипаж рванул с места, откидывая меня на спинку сиденья. Дирк на черном скакуне держался сзади, будто продолжал контролировать побег. Что ж, свою часть сделки он почти выполнил.

– Флерон Феммет, как же я рада вас видеть. Вы едете с нами? – ликующе воскликнула я, но доктор грустно улыбнулся.

– Нет, флер Миранда. Крис высадит меня недалеко от ворот города, и я прогуляюсь пешком. Нельзя терять ни минуты, виконт Даркес наверняка уже отправился в погоню. Держите, здесь золотые монеты, примерно сто золотых. Жаль, не могу дать больше. – Доктор протянул мне тяжелый бархатный мешочек.

– Я не могу взять… Вы и так мне помогли.

– Берите, без всяких разговоров, – строго произнес доктор Феммет и сунул монеты растерянной Фанни. – Крис отвезет вас…

– Крис едет с нами!

В жизни так не радовалась другу, даже когда в детстве он помогал сбегать за ворота дома, чтобы поглазеть на корабли.

– Флер Миранда, Крис вас доставит до пансионата флерессы Джорданы Форм. Вот рекомендация от меня. – Доктор вытащил из‑за пазухи белый конверт. – Остановитесь у флерессы. В пансионате все прилично и не бывает залетных гостей. Флересса Форм сдает комнаты только по рекомендации. Если что, она поможет вам попасть ко двору для встречи с королем.

Экипаж сбавил ход, останавливаясь.

– Мне пора. – Доктор Феммет обхватил меня за плечи, на мгновенье прижал к груди и отпустил. – Вы очень похожи на маму, флер Миранда. Такая же яркая и целеустремленная личность, какой была графиня Амелия. Я желаю вам удачи и верю, что все получится.

– Доктор Феммет, я думаю, Саймон убил…

Вот я и произнесла это слово, но продолжить не смогла. Сердце сжала тоска, и горечь поднялась к горлу.

– Доказательств нет, мы тут бессильны, – вздохнул доктор.

– В заключении о смерти говорилось о плохой крови, вы видели его? – Спросила я, стараясь сдержать слезы.

Дирк стукнул по стеклу окошка, показывая знаком руки, чтобы мы торопились с прощанием.

– Да, в крови графини Амелии нашли странное вещество. Это не яд, а что‑то неизвестное…

Нетерпеливый Дирк снова стукнул по экипажу, но теперь по крыше.

– Прощайте, флер Миранда. – Доктор вышел на улицу, и, как только хлопнула дверца, кони сорвались с места.

– Прощайте. – Я не удержалась, выглянула в окно и крикнула: – Спасибо за все!

Юркнула внутрь с бешено бьющимся сердцем. Подружка продолжала прижимать к груди мешочек с монетами и свою сумку. Если у меня внутри бурлила энергия, адреналин разгонял кровь по венам, и я мечтала как можно быстрее оказаться в столице, то страх и неуверенность Фанни легко читались по выражению ее лица.

– Миранда, я никогда не думала, что отправлюсь так далеко. В столицу, где живет сам король, да еще с попутчиками‑мужчинами. Если бы узнала настоятельница, то сидеть мне месяц на хлебе и воде, да всю ночь читать молитву Создателю.

– Фанни, все будет хорошо. Мы остановимся у флерессы Форм, попросим ее помочь нам записаться на аудиенцию к королю, а там я упаду к нему в ноги, все расскажу, и Его Величество аннулирует брачный договор, который я подписала.

– На словах так просто, – пробормотала подружка. – Я до сих пор полет не могу пережить, все трясется внутри от страха. А твой Дирк ехидненько так улыбался. Монахиня Сара говорила, сильный маг – опасный маг. От таких лучше держаться подальше.

– Фанни, он не мой, и у нас с Дирком чисто деловые отношения. Он нам нужен, чтобы добраться до столицы, а там я быстренько сварганю ему зелье, и все, пока, флерон‑задавака. Не забывай, с нами Крис, а его я знаю с детства. Он вредный, но надежный друг.

– Крис тоже маг?

Фанни начала приходить в себя и отдала подарок доктора Феммета. Монеты жалобно звякнули в бархатном мешочке, когда я задрала подол платья и спрятала деньги внутри чулка, в специальном кармашке. Носить монеты в сумке было опасно, на кожаном поясе висел кошелечек с мелочью, чтобы расплачиваться в дорожных гостиницах или купить себе еды. А вот золотые монеты я спрятала в декольте и в чулках.

– Нет, он из простых. Флерон Феммет – наш семейный доктор, он и Криса заставил обучаться врачеванию, – ответила, поправляя платье.

– Миранда, я никогда не видела такого жуткого чудовища. – Фанни вдруг зашептала, придвигаясь ко мне поближе. – Думала, нам пришел конец.

– Я тоже так думала, Дирк вовремя появился.

Подружка согласно кивнула и, немного осмелев, отодвинула шторку и посмотрела в окно.

– Долго нам ехать? Я никогда не была в столице, даже не верится.

– Дней пять или шесть, – произнесла я, стараясь отогнать воспоминания о маме. Сейчас не время грустить.