Женатик

Судя по тому, как он сузил глаза до крошечных щелок, мои слова прозвучали недостаточно убедительно для того, чтобы заложить доверительный фундамент для наших будущих взаимоотношений.

– Тебе придется посвящать моим детям и этому дому все время, – закинул ногу на ногу и провел подушечкой большого пальца под нижней губой. – Не менее семнадцати часов в сутки быть начеку. Пренебрегать своими первостепенными нуждами, чтобы заботиться о моих мальчиках. Поэтому спрошу еще раз. Ты готова для этой работы?

Я понимала его педантство. И на все сто процентов осознавала степень ответственности, когда получила предложение о работе. Обдумывала плюсы и минусы сотни раз. Лариса Андреевна предупреждала, что выполнение обязанностей под началом Суворова может стать настоящим испытанием на прочность нервной системы.

Мне нужны деньги. А Давид Дмитриевич предлагал отличное вознаграждение, которого бы мне как раз хватило, чтобы к осени не беспокоиться ни о чем, кроме зубрежки.

– Я готова, – выпрямила спину и вложила всю уверенность в свой окончательный ответ. – Пожалуйста, не полагайтесь на мой юный возраст. Я не боюсь тяжелого труда. Пусть у меня нет рекомендательных писем и внушительного опыта за плечами, но я способная. Все схватываю на лету! Обещаю, вы не разочаруетесь, если наймете меня.

Если бы сомневалась в своих силах, не позволила бы вовлечь себя в это. Жизнь научила меня не сдаваться и добиваться своего. Я не из робкого десятка и привыкла к заблуждению, которое испытывают люди, знакомясь со мной.

Не будет ли звучать самодовольно, если я скажу, что выиграла в генетическую лотерею? С внешностью никогда проблем не знала. Еще в старших классах получила предложение пройти модельный кастинг, но это не мой путь. Я хотела зарабатывать на жизнь мозгами, а не лицом. Люди в первую очередь оценивают параметры моего тела и, основываясь на этом, выстраивают ошибочное мнение о том, какого человека я собой представляю.

Внешность ангела?

Но еще в детстве мне подрезала крылья родная мать, показав, каким жестоким может быть мир, и что люди не обязаны испытывать к тебе любовь только лишь по той причине, что вы одной крови.

Именно благодаря ее эгоизму я научилась заботиться о себе.

Знаю, что не пропаду. Знаю, что получу эту работу.

– Хорошо, – вздохнул Суворов. Наклонился к столу и протянул мне черную папку. – Ознакомься с договором.

Боже, боже, боже!

Я принята?!

– Я… спасибо! – задыхаясь от нахлынувшей радости, буквально выхватила у него из рук контракт.

Мне потребовалось прочесть все по второму и третьему кругу. Буквы расплывались. Хотя об адекватном восприятии информации не могло идти и речи. От скачка дофамина в организме сердце отбивало чечетку, пальцы вспотели так, что оставляли влажные следы на плотной белой бумаге. Да и усидеть на месте получалось с большим трудом.

Хотелось расцеловать Давида Дмитриевича в знак благодарности!

– Есть какие‑нибудь вопросы? – поинтересовался мой босс.

Я ведь уже могу считать его своим боссом, верно?

Нет‑нет! Сперва нужно подписать договор.

Взглядом я принялась лихорадочно исследовать пространство на письменном столе мужчины, восседавшего с важным видом передо мной. Где же у него канцелярские принадлежности?..

– Вопросов нет, – пролепетала я воодушевленно. – Я на все согласна! Где расписаться?

Уголки его губ поползли вверх.

– Вот здесь, – магическим образом выудил откуда‑то перьевую ручку «Паркер» и указал точное место для моей подписи. – На каждом листе.

Я справилась с этой задачей за считанные секунды, соскочила с кресла и положила контракт перед ним. Суворов задержал взор на треугольном вырезе моего платья и, сглотнув, поднял красивые глаза.

 

ДАВИД

 

Что не так с этой девчонкой?

Почему перспектива прозябать лето, стирая и убирая за трехлетними детьми, так осчастливила Майю? Разве ей не хотелось в это беспечное перед университетом время развлекаться с друзьями… со своим парнем?

Дело в деньгах. Это дураку понятно. Но такая неблагодарная работа несопоставима с обладательницей потрясающей внешности. Место Майи не здесь, а среди ангелов Victoria’s Secret. Она должна ярко сиять в свете софитов, расхаживая в роскошном белье по подиуму, услаждать мужской глаз со страниц «Playboy» будоражащими образами.

Она побудила во мне худшие пороки, всего‑навсего стоя передо мной внаклонку в мокром платье из масс‑маркета, без макияжа. Смотрела на меня своими привлекательными задорными глазами с такой беззаветностью и благодарностью, словно я ей жизнь спас.

Единственную мысль, которую мой оскудевший разум был способен транслировать, это импульсивное рвение притянуть девушку к себе и поцеловать ее.

– Спасибо за ручку, – Майя закрыла колпачок и, ослепительно улыбнувшись, засунула ручку в нагрудный кармашек моей рубашки.

Мгновение, когда шатенка оказалась в опасной близости от моего лица, я пропустил через себя и прочувствовал, как чертов год. Превратившись в примитивное существо, уставился в ложбинку между упругих грудей и чуть слюну не пустил.

Твою ж мать!

Схватил девчонку за запястье и встретился с взглядом испуганной лани.

Если не оттолкну ее сейчас же, то разложу прямо на столе. И плевал я на последствия.

– Не делай так больше, – пригрозил, цепляясь за последнюю крупицу самообладания.

– Извините, Давид Дмитриевич!..

Она вырвала руку из захвата и быстро отпрянула.

Да. Вот так. Лучше я буду выглядеть в ее глазах тираничным деспотом с эмоциональным расстройством, чем старым извращенцем, не способным контролировать похоть.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала Майя, пятясь к двери.

Я собирался встать, чтобы проводить ее. Но моя эрекция решила, что это не самая удачная затея.

– Надеюсь, помнишь, в какой стороне находится выход, – отчеканил с холодом.

– Ага. В смысле, да. Помню.

Она нервно теребила влажные концы темных волос.

– Когда я могу приступать к работе?

Я напряженно почесал висок.

– С завтрашнего дня?

– Хорошо. Нуу‑у… Я пойду.