Женатик

ДАВИД

 

Прихватив со спинки дивана в гостиной пиджак, я вылетел из дома. Покрывал проклятиями каждый сантиметр сексуального тела Майи… а хотелось бы поцелуями.

Из штанов скоро пар повалит!

Дерьмо. Я не курил целый год, но рука невольно потянулась к пачке «Marlboro», завалявшейся в автомобильном бардачке. Выудил сигарету и зажал фильтр зубами, откинувшись на спинку водительского кресла.

И все из‑за новенькой нянечки. Выперлась в непозволительно крошечной футболке и трусах – потому что язык не поворачивался назвать эту мизерную тряпочку, обтягивающую красивые женские бедра, шортами.

Я поднес зажигалку ко рту, но помедлил с тем, чтобы подпалить табак.

Может, не стоит снова начинать это падкое дело? Хрен ведь избавлюсь от зависимости. Задницу надрывал, чтобы бросить и не дышать на своих пацанов никотином. Да и Катя будет пилить мозг. Мы еле‑еле урегулировали конфликт, вызванный на почве ее предпочтений в еде. Все докатилось до того, что в своем собственном доме питался на отдельной кухне, чтобы не травмировать свою будущую женушку.

Катя двинута на йоге и веганстве. А я мужик. Я мясо люблю. Во всех его формах и любой прожарке. На одной траве не выживу и просру от отупения бизнес, который с таким усердием выстраивал много лет.

– Зараза, – выплюнул сигарету и завел Кадиллак Эскалейд.

Проехал через ворота и врубил рок на полную громкость, чтобы как‑то заглушить поток мысленного разврата, пока ехал по Рублевскому шоссе. Но эротические фантазии о молоденькой красавице не поддавались контролю. Вспоминал ее прелестные стройные ножки и маленькие пальчики, покрытые розовым лаком. Пришлось сдавить в ладони подтянувшиеся к стояку яйца и прибавить мощность звука стереосистемы.

Гребаный недотрах.

Дожить бы до возвращения Кати и затащить ее в спальню как минимум на сутки. А до этого времени не пересекаться с Майей. Ни утром, ни вечером. Обходить за километр ее спальню.

Каких трудов мне стоило сдержаться вчера вечером. Вернулся и перед сном решил заглянуть к близнецам, чтобы проверить их. И увидел Майю. Прислонившись спиной к кроватке Игната, она уснула с книгой сказок в руках.

Не смог пройти мимо и отнес вымотавшуюся бедняжку в ее комнату. Уложил в постель и как полный придурок пялился на безмятежный сон красотки, сражаясь с чудовищным желанием дотронуться до нее.

Понятия не имел, что со мной творилось. И дико бесился, что ненормальная помешанность на шатенке лишь крепчала. Мне бы думать о скорой свадьбе с Катей, а не пускать слюни на незнакомую девчонку, которая к концу лету покинет мой дом, и вряд ли я ее когда‑нибудь увижу вновь.

Озабоченный кретин…

 

***

 

– Доброе утро, Давид Дмитриевич!

Так глубоко провалился в темный колодец извращенных раздумий, что не помнил, как поднялся на лифте и вошел в приемную. Оторвал взгляд от телефона и рассеянно кивнул секретарше.

– А, да, здравствуй, Алиса.

Проигнорировал вышедшую из‑за стола высокую брюнетку с прижатым к пышному бюсту рабочим планшетом и ускорил шаг, направляясь к своему кабинету.

– Давид Дм…

– Попридержи энтузиазм, дорогая, – открыл дверь и перед тем, как захлопнуть ее перед курносым носом Алисы, обернулся через плечо к подчиненной. – Давай начнем через полчаса.

Она поправила очки в широкой черной оправе.

– Хорошо. Желаете кофе?

Я улыбнулся.

– Читаешь мои мысли. И сделай‑ка покрепче.

Ничто не помогало отвлечься от навязчивого образа полуголой молоденькой нянечки своих детей, как адский завал по работе.

Преимущество моей руководящей должности в том, что я был смертельно занят ВСЕГДА. Я вполне бы мог переехать в офис на семидесятом этаже башни Москвы‑Сити и не отрывать телефон от уха, отвечая на сотни звонков в день. Мне нравилась бешеная динамика ведения бизнеса, возбуждали пополнявшиеся банковские счета и возможность роста, продвижения и расширения своего детища. Но у этого была непомерно высокая цена – время с семьей, которым приходилось жертвовать.

Я вкалывал как проклятый, чтобы обеспечить Илье и Игнату лучшую жизнь, чтобы сыновья могли с гордостью носить мою фамилию и, возможно, продолжить мое дело.

Домой вернулся после полуночи. Зверски устал и мечтал поскорее завалиться в постель.

Малыши крепко спали. Лариса Андреевна посапывала в гостиной, так и не досмотрев бразильскую мелодраму. Я накрыл ее пледом, выключил телевизор и сделал небольшой обход по дому.

Интересно, Майя уже легла?

Поднялся в свою спальню, принял душ и вышел на балкон.

– Катя пришибет, если узнает, – с усмешкой пробормотал самому себе, покрутив в пальцах сигарету.

Прикурил и размял шею, прислонившись к балконным перилам бедром. От соприкосновения с холодным белым камнем покрылся мурашками. Нужно было напялить что‑то на тело, но я выперся с голым торсом прямиком из ванной в прохладу ночи.

Сделал долгожданную затяжку, наполнил легкие горьким дымом и с кайфом прикрыл веки.

Тут же распахнул глаза, услышав всплеск воды.

С балкона моей спальни открывался отличный обзор на внутренний двор. Качественное освещение позволило мне заметить движение у бассейна.

Майя.

Она встала у шезлонга, огляделась и стянула, виляя бедрами, те самые утренние шортики.

Я забыл свое собственное имя, засмотревшись на подтянутую попку в черных трусиках.

Собралась поплавать в поздний час?

Однако на этом мое мучение не закончилось. Малышка огляделась по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии поблизости нежеланных зрителей, и избавилась от топика… под которым не оказалось ни верха купальника, ни бюстгальтера.

Я едва не сломал зубы в крошку, стиснув их с сумасшедшей силой. Прокусил пополам сигарету. Ну и хрен с ней.

Майя взмахнула роскошными темно‑шоколадными волнами, изящно нырнув в воду.

Я чуть не взвыл.