Женские грёзы

«Как ей объяснить, что я не больная, а особенная? Мне это даётся очень тяжело. Тем более тогда, когда я пережила всё это», – ещё раз подумала Виктория и огляделась. Она посмотрела на белый и сверкающий потолок, затем перевела взгляд на висящую люстру в виде пальмы. Вспомнила тот момент, когда она приобретала её. Сколько ходила и искала по всем магазинам, но нашла‑таки на рынке. И цена символичная. И как‑то открывает вид на её спальню. Посмотрела в окно и подумала о том, что она когда‑то хотела спрыгнуть оттуда. И всё же долго не решалась на это. Может, просто боялась этого, или была кишка тонка…

Лика ничего не ответила. Она поняла, что ответа не дождётся, только испортит её и до того разрушенную психику. Чтобы ещё раз как‑то успокоить нервы подруги, Лика решила налить ей соку и испечь сладкую ватрушку.

– Хочешь, я сейчас пойду в магазин, куплю апельсинового сока и какие‑нибудь сладости?

Виктория ничего не ответила. Она тупо смотрела в одну точку. Вот это и пугало её подругу. Чтобы хоть как‑то ей помочь, Лика взяла деньги с её кошелька и побежала в магазин. (Ну, конечно, она хотела приготовить всё собственноручно, но время не заставляло ждать!).

Услышав, как дверь захлопнулась, Виктория тридцать секунд просидела и прислушивалась в тишину. Когда поняла, что она одна, встала и скорее побежала открывать барную стойку. Пока искала ключ и засовывала в замочную скважину, она несколько раз роняла его, и руки её дрожали. Всё же вставила ключ, несколько раз прокрутила в левую сторону и открыла дверцу бара. Руки ещё пуще задрожали, когда старалась открыть крышку от коньяка. Сумев всё сделать, Виктория выпила прямо из горла. Её лёгкие разгорелись и обжигали пламенем, а сердце забилось ещё сильнее, что она не могла стоять на месте. Голова закружилась в бешеном ритме, как вся мебель и стены стали оживать. Виктория не понимала, что же с ней происходит. И почему вдруг стены начали шевелиться? Что это за ужасы творятся у неё в голове? А ответ на её вопрос скрывался у психиатра.

Виктория знала, что она может быть больна, но до последнего не хотела в это верить. До последнего верила в своё здоровое состояние. Все эти галлюцинации были правдоподобными. Особенно страшные танцы ликующих теней на стенах. Страшновато очень! Особенно, когда ты дома одна. Если всё, что здесь происходит, на самом деле игра её мозга, то это значит, что она и вправду больна.

Виктория начала рвать на себе волосы и биться головой об стену. Так сильно долбила стену, что чуть не продырявила её. У неё началась паническая атака с истерикой. Судорога захватила её с головы до ног и не хотела отпускать из своего объятия. Она «поцеловалась» с настоящей внутренней бездной.

 

***

Наталья провела сумасшедший вечер. Ей понравился ужин, приготовленный руками Динара и сына, но ещё их нежность, забота и любовь. Вот тогда она впервые ощутила себя по‑настоящему нужной и любимой. Любящей женой и мамой. О свадьбе, конечно, не думала, но в голове засел образ того юноши, что не хотел раствориться. Ей было трудно на чём‑то сконцентрироваться. Она постоянно видела его образ, лёгкую улыбку, что еле проскальзывала через тонкие губы. Что она больше всего запомнила, так это цвет его губ. Они были вишнёвого цвета. Цвет спелой вишни. Что ещё запомнила Наталья, так это его невысокий рост, бледное и плоское лицо, широкий лоб и маленький нос. Ещё его интересная чёрная водолазка с каким‑то белым знаком на груди и серые спортивные штаны. Наталья отчётливо запомнила его внешность и одежду. А имя‑то какое у него необычное. Вениамин! Не всегда встретишь кого‑то с таким необычным именем. Тем более из молодых ребят. На вид он был не старше двадцати. А это значит, что он студент и подрабатывал как мог. Чем Наталья восхищалась ещё больше, так это его трудолюбием, спокойствием, терпением и милосердием к старым людям. Он доходчиво объяснял той старой женщине, что ничего взамен не берёт. Или он только ей дал бесплатно? А как тогда он зарабатывает, если кому‑то его труд достаётся совсем даром? Он сам и его работа не давали Наталье покоя, что она сидела за столом, ела банан и смотрела на потолок. Смотрела и тонула в своих мыслях… В мыслях о том молодом парне, что сильно запал в её душу.

«Эх, что же это творится со мной? Наташенька, ты же стара для него, о чём ты думаешь вообще?», – сами по себе появились мысли у Натальи. Она не знала, куда же деть их, как быть. Сейчас рядом с ней тот самый нелюбимый человек, что предложил повторно выйти за него замуж. А она уверена, что он не изменится. Уж поверьте на слово опытной и одинокой матери. Мужчины, если и до этого не думали о своей семье, то в дальнейшем они подавно не будут. Вот и в Динаре она очень сомневалась. Сомневалась, что он станет не просто хорошим отцом (хорошие отцы на четыре года не оставляют своих детей), но и мужем. Но с другой стороны Наталья не хотела верить во все эти стереотипы. Она до сих пор хотела поверить, что Динар когда‑нибудь изменится. Всё‑таки любовь может изменить человека изнутри. Сила любви исцеляет самые тяжелые раны, что даже смертельные заболевания может вылечить. Наталья слышала, как одна девушка на третьей стадии рака встретила мужчину своей мечты, влюбилась и исцелилась. Заболевание у неё было серьёзным, но она сделала это и поправилась. Поправилась во имя любви! Всё же вера в кого‑то даёт выдержку, терпение, силу и огромную любовь.

– Что с тобой? О чём задумалась? – спросил Динар и поцеловал её в щёки.

Наталья ничего не ответила, а лишь посмотрела в окно. Ей не особо хотелось видеть Динара, но всё же мечтала о полноценной семье. Вот мысли о том парне не отпускали её. Она не хотела обращать внимание, чем‑нибудь занять себя, поговорить с сыном, всё равно в мыслях появлялся этот молодой и совсем юный мальчишка. Даже просачивались совсем бесстыжие мысли. Не хотела обращать внимание, никак не могла.

– Наташенька, – снова обратился к ней Динар и начал целовать её в шею.

Она отмахнулась, встала и пошла в свою комнату. Даже не стала слушать его и не хотела ласк. Особенно ласк от Динара. Наталья поняла, что раньше любила его, а сейчас разлюбила. Она, будто одинокая свеча, что угасала из‑за застывшего воска и ничего не могла с этим поделать. Не могла в одиночестве справляться со своими проблемами. Особенно тяжело было одной воспитывать сына. Почти целый день на работе, а теперь Динар, как няня, мог заниматься ребёнком. Но вечером уже Наталья сама могла с ним сидеть. Только знала, что, если она откажется от Динара, то Виктор никогда не отречётся от своего отца. Он пока был мал, поэтому ничего во взрослых вещах не понимал.

Поэтому Наталья, зайдя в комнату, первым делом заперла дверь и стала смотреть в окно. Из её глаз снова полились слёзы. Ей было трудно и неприятно находиться рядом с нелюбимым человеком. Она дала себе слово, что попытается это сделать. Станет сильной, уверенной, независимой и любимой мамой для своего сына.

 

***

Лика пришла через час. Она купила сок, яблоки, бананы, семечки и печенье с вишнёвым джемом. Квартира встречала её в тишине, что вдруг встревожила душу девушки. Лика успела подумать, что Виктория повесилась и заглянула в зал, но её там не оказалось. И спальня девушки тоже пустовала.

– Виктория! Виктория! – кричала она со страхом в голосе и не могла найти её.

Вдруг услышала странные шорохи возле кухни. Остановилась, как вкопанная и прислушалась. Звуки тут же прекратились. Надеясь, что она там, Лика медленными шагами пошла в сторону кухни. Возле кухни снова услышала шорохи, но это было уже за дверью туалета.