Женские грёзы

– Успокойся, солнышко. Успокойся, цветочек маленький. Я с тобой, – обняла её Лика и начала тихо подпевать, чтобы окончательно успокоить. – Солнце встало и пропело свою песню о любви. Звёзды меркли на небесах, кружась, луна провожала их в последний путь…

– Ответь мне, – чуть успокоившись, заговорила Виктория. – Ты веришь, что я ненормальная?

Лика обнимала, гладила её волосы и качалась в разные стороны, будто убаюкивала. Остановилась и посмотрела в глаза Виктории. В них была боль и нежелание жить. Не знала, что же ей ответить.

– Я знаю, ты считаешь меня больной. Но это не так. Я в порядке. Просто все эти дьяволы, боги, бесы, думаю, реальность. Тогда почему психически нездоровые видят их? Почему именно они? Наверное, потому, что они избранные. Вот и я, думаю, избранная. Иначе как можно объяснить то, что я видела? Никак невозможно объяснить! Я где‑то ещё прочла одну статью про договор с дьяволом. Даже поговаривают, что Гитлер продал ему свою душу в обмен на все злодейства. Может, продать душу мне предначертано уже с рождения? – Виктория закончила свой монолог.

Лика не знала, что ей ответить. С одной стороны, жалела девушку, свою любимую и несравненную подругу, а с другой – не верила во всяких бесов, дьяволов. Да и в бога она разуверилась тогда, когда её бросила мама. Когда та даже не собиралась искать свою дочь. А ведь и она хотела любви и ласки от своей матери. Завидовала тем, у кого была полноценная семья, где у всех имелись родные кровинушки. А так, раз жила в приёмной семье, то ей и терять было нечего. Если была бы возможность продать свою душу, то, наверное, Лика загадала самое своё сокровенное желание: найти свою настоящую маму. Объясниться с ней, поговорить и просто посмотреть в глаза. Даже готова была простить её подбрасывание, как кукушка. Но возможно ли это, было непонятно. Да и никаких дьяволов не существует и помине.

– А вот и существует. Кто всё плохое совершает? Конечно же, владыка тьмы и бездны.

Лика удивилась такому высказыванию. Конечно, когда была готессой, интересовалась смертью, жизнью после смерти, адом и раем, но никогда в это не верила. Да и не поклонялась она сатане, называя его богом. И агностиком себя не считала, скорее – атеистом. Не верила во всё это.

– Ты просто не понимаешь ничего. Крутишься вокруг своей школы, – обиделась Виктория.

Лика ничего не ответила. Она только покрутила пальцем у виска. Понимала, что подруга и впрямь рехнулась, раз верит во всё это. А как тогда быть? Как ей объяснить, что всё это лишь плод фантазий людей? Никак!

– Я знаю, что ты обо мне подумала. Но скажу тебе одно: я готова продать свою душу во благо себе, – вдруг серьёзно заявила Виктория, что, впрочем, Лика ни чуть ни удивилась.

– Дорогая моя, я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Борись со своей внутренней болезнью. Борись с ней. Она не просто сжирает тебя, но и полностью лишает рассудка. Дьявола не существует. Есть человек со своими внутренними проблемами, которые ей кажутся злом.

Виктория не знала, что и ответить. Ей было трудно сосредотачиваться и сконцентрироваться. Особенно после того как она проспала целых десять часов. Всё же снотворное оставляет свой след в организме, который, в свою очередь, пытается вывести из себя, да не может. И второй, по крайней мере, борется больше, чем головной мозг. Мозг не борется, а сам создаёт иллюзию. Там, как видят здоровые, ничего такого нет, а больным так не кажется. Даже если они видят потусторонний мир, то начинают терять связь с нашим миром. Вот и Виктория, потеряв, стала втягиваться. Полностью ещё не успела попасть в мир иллюзий, но может угодить, а потом и вовсе не вернуться оттуда. Лика хотела помочь своей подруге, а вторая просто не верила в свою болезненность, вот поэтому и не собиралась лечиться.

– Ты должна обратиться к психиатру, а не душу продавать! – не выдержали нервы у Лики и она просто прокричала. – Хватит жить в своём мире! Нужно смотреть на этот современный, вполне реальный, хоть и в меру жестокий мир. Тут твой дом, родные, я, – подсев к ней, стала гладить её лицо.

Виктория закрыла глаза, когда Лика рукой проводила по её щекам. Каждыми нервными волокнами чувствовала теплоту её рук, ласку и любовь. Позабыв о намерениях продажи души, потянулась и встала с постели. Лика знала, что скоро Викторию придётся положить в психушку, а то она может натворить глупости. А Виктория думала, что теперь придётся подругу убить, так как она может отправить её в дурдом и закрыть в четырёх стенах.

– Знаешь, что? Я не хочу в психушку, – посмотрев на Лику грустными глазами, ответила Виктория. – Я знаю, что должна, но нет!

– Уговорила, уговорила. Только не психуй.

– Обещай, что не обратишься к психиатрам. Обещай, пожалуйста, – уговаривала Виктория, что чуть не падала на колени.

Лика не хотела врать своей лучшей подруге, что она дала клятву не обращаться к ним, но за спину успела убрать правую руку со скрещенными пальцами. Это, как считала сама девочка, за враньё не считается.

– Спасибо тебе, моя любимая девочка, – обняла её Виктория и поцеловала в носик.

Лика лишь покраснела и со вздохом опустила голову. Она же ей соврала и держала палец наготове. Наверное, это не будет считаться за предательство, так как со временем Виктория может пойти на поправку и никакой человек в чёрном ей не будет мешать. И душу дьяволу точно не продаст. Хотя идея очень даже заманчивая, но совсем неправильная.

– Ты пока отдохни. Тебе что‑нибудь принести поесть?

– Да, конечно. Было бы замечательно.

Лика пошла в кухню, чтобы сварить ей кофе и принести печенья и булочки с повидлом. Не дойдя до кухни, остановилась и начала в телефонном справочнике искать какой‑то номер. Найдя «Частный психиатр. г. Мытищи», решила незамедлительно позвонить ему.

– Алло, Анатолий Илларионович? Здравствуйте. Вас беспокоит Анжелика Смолова из города Москвы. Дело в том, что у моей подруги проблема с психикой. Она частенько видит какого‑то человека в чёрном и замыслила продать душу антихристианскому персонажу, которого на самом деле нет. Как быть? Что с этим делать?

– Кхм. Добрый день. На такое надо лично взглянуть. Это может быть последствия депрессии, а может и посерьёзнее оказаться. К примеру, шизофрения. Без личного осмотра ничего не могу вам сказать.

 

Конец ознакомительного фрагмента