Жизнь не кончается никогда

Вера замолчала и, слегка потерев виски, отошла в угол. Там стоял маленький стульчик. Она села на него, прислонилась затылком к стене и закрыла глаза. Я молчал, следил только за движениями ее рук. Сильно потерев ладони, она скрестила пальцы и положила руки на колени. Минуты три стояла мертвая тишина – казалось, даже ходики на стене прекратили свое монотонное тиканье.

Наконец Вера открыла глаза и спокойно продолжила:

– Моя бабушка – папина мама, была очень интересной женщиной. И, наверное, странной. Она верила в победу добра над злом. При этом злом считала глубокую убежденность человека в существование собственной «правды». А добром – понимание жизни как школы Матери‑ Природы, добросовестными учениками которой мы все являемся. Никаких особых приоритетов в развитии, никаких строго направленных векторов движения… Вот она‑то и передала мне многие свои познания, научила чувствовать людей и общаться с ними без слов. Таким образом, уже с шестнадцати лет я стала так называемой «бизнес‑свахой» в закрытых кругах влиятельных и деловых людей. Родители разрешили мне заниматься этим деликатным делом и помогли войти туда, где двери открываются только изнутри. В чем заключалась моя работа? Пожалуй, это очень сложно понять человеку со сложившимися стереотипами, а вот детям – просто. Но дети ничего не могут объяснить, а взрослые не хотят спрашивать. А ты… Ты всегда был и будешь со мной и… почувствуешь через меня, что это такое. Единственное, что могу сказать тебе сейчас, – это то, что взрослому человеку почти невозможно понять и принять чужое мнение, а дети до пяти лет легко договариваются со сверстником. Все дело в том, как бы его, этого спрятавшегося ребенка, пригласить «выйти погулять» с новым товарищем. Или другой образ: ларец – утка – яйцо – иголка. Понимаешь, Костик?

Честно признаться, не понимал. Слушал ее и думал: «Как же хорошо жить без всяких этих заморочек. Жениться, плодиться и получать удовольствие от незамысловатых прелестей нашего бытия. Короче, семья и любимая работа». Но Вере я уважительно ответил, что пока все понятно, за исключением одного: «А не опасно ли тебе копаться в этом Кощеевом ларце?»

Она посмотрела на меня с удивлением и немного раздраженно, сорвавшимся голосом произнесла:

– Да не копаюсь я нигде! Все, что я делаю, – это так же нормально и естественно, как твое общение с друзьями за кружкой пива. Просто стандартные штампы твоего чувственного восприятия реальности не дают тебе возможности расширить границы ощущений. Ты просто ищешь причины, чтобы не заходить в незнакомые двери. И это несмотря на то, что на них огромными буквами написано: «Добро пожаловать, Костя!» Ну, ты ж не тупой, как валенок?

Я рассмеялся, любуясь ее нахмуренными бровками и подрагивающей нижней губкой. Она была похожа на маленькую девочку, которой не купили куклу. Замахав руками, я постарался успокоить ее:

– Нет! Что ты! Я все понимаю. Только это так ново и удивительно для меня. Ты права – я стандартный осел!