Жизнь не кончается никогда

– Потом началось, как говорится, совсем по‑взрослому – все круче и чудеснее. Я стала получать задания, связанные с посещением различных людей во многих странах мира. Некоторые из них были такого высокого уровня, что у любого крышу снесет от встречи с ними. Но после моего перевоплощения, а я перевоплощалась, Костя, и даже внешне, наверное, менялась, я уж не говорю про изменение сознания; повторялось то же самое, что и с Милендой Куприановной – они все с уважением склоняли голову передо мной. Кстати, мой папа ничего не знал, куда и зачем я отлучаюсь, хотя я пользовалась его личным самолетом. Он, конечно, волновался, но между нами не принято спрашивать про личные дела, если ты сам не захочешь рассказать. Отец всегда уважал мою свободу. Я успокоила его, сказав, что это моя новая работа, но все подробности – потом. Все это время я была одна. Правда, иногда меня сопровождал специальный обслуживающий персонал, но в основном – одна, такие правила. Порой я ощущала себя властительницей человеческих судеб, пусть это и громко звучит. После моего отъезда в жизни этих людей происходили невероятные изменения. Иногда, по человеческим меркам, – трагические. Но я всегда понимала и понимаю сейчас, что обижаться на палача, ненавидеть его – глупо. Он всего лишь делает свою рутинную работу – исполняет приговор высших инстанций. Мне дарили много ценных подарков, признавая мою нелегкую миссию. Особняки за границей, яхты, ну и деньги, конечно. Но для меня все это было не столь важно, по сравнению с тем, чему учил Голос. Он давал мне знания, которые уводили меня от привычного восприятия ценностей человеческой жизни. Между прочим, нашу встречу с тобой он мне тоже предрек, сказав, что мы с тобой всегда были и будем вместе. Именно ты всегда был моим земным защитником и спасителем. Не обижайся, Костик, но я сама не понимаю, как это так, потому что пока чувствую себя сильнее тебя. Одно знаю точно – в природе так не может быть. Женская энергетика не имеет формы и всегда находится внутри мужского пространства. Так что все феминистки рано или поздно сломают свои острые зубки и смирятся со своей гендерной ролью. Как мне ни грустно об этом говорить, все имеет свое место и время. Помнишь, ты сказал «навсегда» на Воробьевых горах? Так вот, это было сказано не языком, а сердцем. Ты ведь читал «Мастера и Маргариту»? – там как раз про это. То, что мы желаем и делаем в жизни, совершенно не означает, что это рациональные действия. Ну да ладно, короче сказать, работу свою я выполняла добросовестно, доверившись во всем этому Голосу – маминому голосу. Но тут произошло событие, которое немного напугало меня. Это произошло как раз в ту самую ночь, когда мы с тобой встретились в первый раз на пустынной дороге. Кстати, после этого я перестала получать задания, но хорошо чувствую, что это временно и нужно ждать чего‑то. Ты подобрал меня ночью, заплаканную и абсолютно растерянную, и шла я из этого дома. А произошло вот что – в тот вечер я получила очередной инструктаж. Мне нужно было лично привезти письмо хозяину особняка, причем я должна была приехать к нему на такси. Поначалу все происходило как обычно, меня встретили и проводили в кабинет, где я увидела высокого стройного мужчину в генеральской форме. Он мне показался эталоном мужества, настоящий боевой офицер. Просто – кавалергард!!! Но в отличие от других, он не склонил голову передо мной. Его взгляд напоминал мне взгляд тигра перед последним прыжком на жертву. Я таких глаз никогда не видела раньше. Даже мой отец, самый смелый человек для меня, не имел такого сильного подавляющего врагов, взгляда. Он молча принял от меня письмо и удалился в другую комнату, а я, сев в кресло, стала ждать ответа, согласно полученному инструктажу. Единственно, что могу добавить, когда он сжал письмо в кулаке, он был бледен как мертвец. Минут через пятнадцать вернулся с большим серебряным подносом, на котором стояла бутылка великолепного красного вина в окружении свежих фруктов. На щеках у него появился румянец, глаза горели, он улыбался. Это был человек без возраста – волосы седые, глубокие выстраданные морщины, но энергетика, исходившая от него, была молодой и немыслимо мощной. Уверенно разлив вино по бокалам, он предложил тост: «За честь российского офицера!» Я слегка пригубила, а он спокойно выпил до дна. Потом генерал встал, поправил китель, развернулся как на параде и вышел из кабинета. Ровно через пять минут раздался откатистый щелчок – это был выстрел из револьвера. Я узнала этот звук, так как давно занималась стрельбой в отцовском тире. Тут же прибежали двое его телохранителей, и я вместе с ними прошла в соседнюю комнату, где в кресле, запрокинув окровавленную голову, сидел мертвый генерал. Несмотря на то что я была в измененном состоянии, эта сцена меня шокировала. И даже не потому, что я впервые так близко видела мертвого человека. Нет. Меня поразила его, если можно так сказать, спокойная улыбка. Мне показалось, что этот человек ни о чем не сожалеет. Телохранители тоже были совершенно спокойны – я так поняла, что они были готовы к такому исходу. Видимо хозяин заранее отдал им свой последний приказ. В комнате догорал камин, и в нем лежало не полностью сгоревшее письмо. Один из телохранителей подошел и пододвинул ногой листок к огню. Язычки пламени превратили его в пепел – причину смерти этого удивительного человека теперь уже никому не узнать. На большом столе лежали аккуратно разложенные ордена и медали генерала, а также предсмертная записка и заверенное нотариусом завещание на дом. В записке он просил никого не винить в его смерти, а вот завещание… Этот пятидесятилетний человек был совершенно одинок от рождения. У него не было родителей, не было родственников, и вдобавок он никогда не был женат и не имел детей. Он все оставил мне, причем на завещании стояла дата трехмесячной давности, и все мои данные были вписаны правильно. В комнату вошел офицер в звании капитана, и он приказал охранникам считать меня новой хозяйкой, не вдаваясь в подробности. Также он дал им распоряжение проводить меня, куда я укажу. Полицию они не вызывали. Меня довели до машины, но я велела им оставить меня одну и пошла в город пешком. Отойдя от дома метров пятьсот, я вернулась в свое обычное «нерабочее» состояние, заплакала и испугалась. Ну а после я встретила тебя, Костик. Когда ты отвез меня к моему дому, я начала догадываться, кого мне приходится посещать и для чего это все. Все эти люди подготавливались к своеобразной сдаче экзамена на звание человека – понятие, совершенно не поддающееся объяснению и простой логике существования. Возможно, что им всем необходимо было пожертвовать самой дорогой для себя ценностью во имя чего‑то Высшего, непознанного… По‑видимому, генерал, оставив себе честь, отказался взбираться на вершину этой невидимой горы. Мы все имеем право на выбор, но душа нам не принадлежит. Вот пока и все обо мне, а что будет дальше, я не знаю. Но ты со мной. А вдвоем легче!

Вера подошла ко мне, как в столбняке сидящему за кухонным столом, поцеловала меня в макушку и буднично сказала:

– Пошли спать. Я устала ужасно.

А я подумал, что сегодня мы стали с ней единым целым – мужем и женой, хоть и не официально.

 

Глава 5

 

Наступившее утро я встретил первым. Вера блаженно спала. Бодро соскочив с кровати, я решительно двинулся по направлению к душу, на ходу собирая разбросанные по полу вещи. Как я их сбрасывал – убей, не помню, восстановить в памяти момент страсти невозможно. Вернулся в спальню свежачком, готовым к дальнейшим подвигам любого значения и масштаба, но увидел аккуратно убранное любовное ложе с плюшевой собачкой на покрывале.

Снизу раздался насмешливый призыв хозяйки дома:

– Костик! Спускайся вниз кофею откушать.

«Вот хитрюга! – подумал я. – Притворялась спящей, чтобы я ее не трогал. Боится, что вчерашний фейерверк продолжится. Ну, ничего, я с ней позже разберусь. И да, вероятно, здесь ванных комнат не менее пяти. Для брата, для свата и для сводной сестры».

Я проследовал в кухню. Вера, сияющая как бриллиант в сто карат, сидела за столом в строгом черном костюм. Она была в нем просто неотразима. Увидев меня, продолжила с ехидцей, стрелять по моему самолюбию: