Жизнь не кончается никогда

Когда наступает утро, кот, строго блюдущий регламент посещения моего дома, настойчиво, но интеллигентно будит нас обоих. Беззвучно подходит к кровати, запрыгивает, ложится поверх одеяла и, слегка перебирая лапами, заставляет нас открыть глаза и улыбнуться. Я всегда говорю ему при этом: «Спасибо, хозяин, за заботу, все понятно, сейчас встаем». Услышав мои слова, удовлетворенный Маркис спрыгивает вниз, ложится на пол и следит за тем, чтобы я вежливо выпроводил нашу с ним ночную гостью, не опоздав при этом на работу. Прекрасная незнакомка должна быстренько принять душ, также быстренько заглотнуть кофе и с чувством благодарности за наше гостеприимство шагать дальше по своей жизненной дороге.

Вот так мы с Маркисом и жили. Что‑то кардинально менять в своей жизни, начинать по‑взрослому искать более достойную, а главное – денежную работу я был еще не готов. Отложил решение этого наиважнейшего для меня вопроса на конец лета, надеясь на то, что мудрейшее наше правительство все хорошенько обдумает и позволит Косте Ефремову, хорошему некурящему парню, работать согласно диплому за достойные деньги. В Москве я жил всего полтора года и хотел бы основательнее укорениться, а заодно набраться воинственного духа для такого важного дела, как оправдание доверия тех, кто «думает за нас».

Наступил удивительный месяц май. Москва, как сама весна, превратилась в цветущую очаровашку. Как говорится, жить стало солнечнее, жить стало можно и нужно. Мне дали в аренду совершенно новую «Шкоду‑Октавию». Само собой, переместилась и фотография Маркиса, и не могу не отметить, что мой парень стал смотреться намного солиднее и выразительнее в другом антураже.

Вообще‑то Маркис появился у меня абсолютно случайно, и более того – без мистики не обошлось. Как только я перебрался в столицу, то почти сразу устроился на работу в такси. Коллеги, такие же простые парни из разных концов нашей необъятной России, помогли мне быстро, а главное, совсем не дорого найти крохотную квартирку в Филях. Первую неделю на работе было очень тяжело, хорошо, что я умело использовал навигатор. Было такое ощущение, что я живу, следуя только из пункта А в пункт Б. Я даже иногда и поесть‑то толком не успевал, а уж зайти в магазин и спокойно отовариться вообще было нереально. Но на второй неделе каторжного труда у меня уже появилось немного свободного времени, чтобы пройтись по району и посмотреть, где и с кем я живу, что в каком месте расположено. И так получилось, что самым первым магазином, куда я зашел, был почему‑то магазин «Товары для животных», расположенный как раз на первом этаже моего нового жилища. Сейчас я и не вспомню, какая‑такая веская причина заставила меня направиться именно туда. Я прошелся по магазину, посмотрел на рыбок в аквариуме, понаблюдал за тем, как удав гипнотизирует мышку, а потом добрался до клеток, где отбывали срок щенки, морские свинки и кролики. А в одной, отдельно стоящей клеточке забился в угол крошечный пушистый комочек. Серенький котенок. Я умиленно улыбнулся, но тут же погасил внезапный фонтанчик своих чувств. Ценник напугал количеством нулей – 10 000 рублей. Для меня деньги огромные, и чтоб потратить их на кота – такая мысль мне даже случайно в голову не могла прийти. Я уже развернулся, собираясь уходить, но тут ко мне обратилась миленькая продавщица:

– Молодой человек, возьмите котеночка, он у нас последний. Пятерых по двадцать пять тысяч рублей быстро разобрали, а на этого такая большая скидка, потому что его никто не берет почему‑то, хотя он самый лучший. Третий день уже сидит бедняга, и вы знаете, ни разу не мяукнул.

У меня в кошельке было всего двадцать тысяч, и это были все мои финансы. Котов я в жизни не имел, и спустить десятку на этого бедолагу, да еще в нелучший жизненный период, – это уже был бы перебор. Не знаю, какая сила заставила меня снова повернуться к клетке и посмотреть на котенка. Он сидел перед мисочкой с сухим кормом, красный язычок чуть торчал наружу, и смотрел на меня так, как смотрят дети из детдома, надеющиеся, что за ними пришли новые родители. У меня кольнуло что‑то в области сердца, и я впервые ощутил то самое тепло, которое чувствую до сих пор.

Я повернулся к девушке и, уже не сомневаясь, что заберу его, на всякий случай жалостливо спросил:

– А за пять тысяч нельзя?

Она улыбнулась, понимая, что перед ней не богатый москвич, а хороший, но бедный парень с периферии, горестно сложила губки и добрым голосом промурлыкала:

– Не могу никак, породистый очень, но поверьте, он точно вас ждал.

Так что выхода у меня просто не было. Правда, я выставил свое небольшое встречное условие:

– Хорошо, я его беру, но только с вашим номером телефона и обещанием сходить поужинать со мной в кафе. Кстати, как вас зовут?

Девушка очаровательно рассмеялась, взяла меня за руку и, сразу перейдя «ты», сквозь смех игриво представилась:

– Меня зовут Марина. Знаешь, если бы ты мне всего этого не предложил, то я бы тебе котенка и не отдала вовсе. Получается, мы сегодня все в выигрыше.

Она протянула мне визитку с номером мобильного телефона; взяв ее, я нежно и со значением пожал бархатную ладошку, с полминуты подержал в своей лапище и сказал:

– Костя. Надеюсь быть основателем династии кошатниц и кошатников.

Марина принесла мне маленькую переносную клеточку для котят, куда мы торжественно посадили Маркиса, чтобы он с комфортом смог проследовать в свой новый дом. Выходя из магазина, я не очень тонко намекнул Марине, что живу на третьем этаже в шикарной квартире № 10, и не навещать котенка с ее стороны будет просто неприлично. Она пообещала быть очень даже приличной и заботливой. Действительно, больше месяца мы проводили все свободное время вместе, и днем и ночью. Затем потихоньку стали просто друзьями, хотя и близкими.

Весна между тем подошла к естественному завершению, сдав свои дежурные обязанности в процессе вечного круговорота всего живого на планете более взрослому, жаркому и веселому лету. Я вырвал из календаря листочек с датой 31 мая. Энергия во мне за весну добралась до максимальных уровней, и я стал подрабатывать еще и по ночам. Ездить по Москве в это время намного комфортнее и приятнее. Во‑первых, дороги почти свободные, можно прибавить скорость и немного погонять в свое удовольствие, а во‑вторых – свежий ночной летний воздух с его неповторимым ароматом.

В ночь на первое я вышел на смену, и больше трех часов мы с котом, то есть с его фоткой, расфасовывали бедствующую молодежь по дешевым кафе и ресторанчикам. Время приближалось к двум, и мне, наконец, посчастливилось забрать у ночного клуба в меру одурманенную парочку, чтобы отвезти их на Рублевку. Парочка была веселая, но запаха алкоголя не чувствовалось. Всю дорогу я им рассказывал анекдоты. Они беспрерывно ржали, даже когда я молчал. Высадил я их в Горках‑2, возле неприлично крутого особняка. Продолжая хохотать и обниматься, они заплатили мне пятьсот баксов, и я, довольный жизнью, направился обратно в город. Без всякой надежды на попутного клиента, так как для таксистов эконом‑класса возможен только въезд с VIP‑грузом, да и то если очень сильно повезет.

Зарядил небольшой дождик. Он был какой‑то раздражающе‑противненький, умудрялся брызгать мелко, но часто. Дорога была предсказуемо пустой, и я, чтобы прогнать скуку, включил радио погромче. Вдруг в свете фар я заметил торопливо идущую по обочине стройную, высокую девушку с мокрыми каштановыми волосами почти до талии. Чтобы защититься от холода и моросящего дождя, она обнимала себя, скрестив руки. Одежда на ней была самой простой: джинсы и короткая красная курточка. Мне сразу пришла мысль, что, наверное, это одна из тех девушек, которые оказывают здесь определенные услуги. Видать, разочаровала чем‑то клиента, а обитатели всех этих роскошных дворцов люди капризные и довольно‑таки жесткие. Вот она и была изгнана ночью – пусть добирается до Москвы как хочет.

Я притормозил и приоткрыл пассажирскую дверцу. У нее был такой вид, словно ей спасательный круг кинули с небес. Села в машину и почти шепотом, утирая ручкой не то слезы, не то капельки дождя, пролепетала: