Ангел с человеческим сердцем

!?!?» – Я не мог больше смотреть в любимые глаза, зная, что это убьет ее. Другого выхода не было, и я стер ей память сам, своими руками! – он уставился на свои руки так выразительно, словно актер на премьере спектакля, – Сам все уничтожил! Теперь она не знает меня, а я помню все и рад бы уехать, но вынужден находиться неподалеку, чтобы охранять ее, когда сам являюсь опаснее других. Я стояла в метре от него, не веря своим ушам, и почти не слушая его душевные излияния. «Неужели Лорен молчала о том, что сильно любила? Зная ее… она не смогла бы все сдержать в себе… С трудом верится в это… В принципе все очень реалистично и правдоподобно, только что‑то здесь не так… Не пойму только что?» Эрик стал подходить ко мне, мизерными шагами, а в его глазах появилась угроза: – А теперь он, раскрыв общую тайну тебе, хочет спокойно жить? Его руки грубо развернули меня и толкнули целенаправленно головой о стену. Я не успела ничего предпринять и от силы удара по всему телу прошла искра, сопровождаемая болевым шоком и оглушительным взрывом. На затылке заиграл холодок, и моя рука, поднесенная к голове, тут же испачкалась липкой и теплой кровью. Сползла по стенке вниз, не в силах сосредоточиться на чем‑то кроме боли и, схватившись руками за голову, свернулась калачиком на полу и заскулила. Заставив себя приоткрыть глаза, увидела перед самым лицом до блеска начищенные ботинки. Он присел на корточки и продолжил свою тираду, каждое слово которой было равносильно новому удару по голове: – Когда решали мою судьбу – ни один из этих дворняжек не сказал ни слова в мою защиту, позволив сделать меня тем, кем являюсь сейчас. Теперь я сам себе судья, и уже вынес вашей любви смертельный приговор! Я заскулила с новой силой, когда его глаза прожгли меня до самого сердца и почти ничего не чувствуя, кроме уже знакомой слабости и желания спать, услышала отдаляющиеся шаги в сторону окна. – Мы еще встретимся, обещаю, Элизабет! – сказал, и выпрыгнул в окно. Глава 13. Обещание

…Хотела доползти до кровати, но тело не слушалось – не было сил даже пошевелить рукой. Делалось неприятно от мысли, что Дэвид будет винить в случившемся себя, но я была лишена возможности что‑либо изменить до его возвращения. Лежа на полу, как тряпичная кукла, проваливалась в сон и приходила в себя, не прекращая попыток ползти. В короткие минуты сознания охватывала тревога, что его до сих пор нет, а с другой стороны радость, что не видит меня такой. В очередной раз вынырнула из забытья, когда чьи‑то руки схватили меня за плечи и стали поднимать. Казалось, что меня пытаются разорвать на куски, настолько были сильны движения, и настолько ослабло мое тело. Голова раскалывалась на сотню маленьких кусочков, при каждом несущественном шевелении пальца, не говоря уже о такой тряске… – Элизабет, милая, очнись, он был здесь? Он приходил? – голос Дэвида пронзил мое сознание. Захотелось его успокоить, и с этим чувством пришло блаженное понимание, что уже нет надобности ползти к кровати и можно просто УСНУТЬ. – Хочу спать, Дэвид, – отозвалась, корчась от невыносимой боли, усилившейся от движения головой. Ничего не отвечая взял меня на руки… От него исходил магический аромат, напоминающий смешанный запах кофе, шоколада и апельсина. *** Открыв глаза в полной темноте и резко сев на кровати, я схватилась за больной затылок. Включив ночник, быстро восстановила все события вечера и взглянула на часы: – Час тридцать! Мама! Она, наверное, волнуется! – Она была здесь час назад. Успев добежать до двери, обернулась на голос и с облегчением выдохнула: – А, это ты… – Мэри заходила к тебе перед сном и проверила, есть ли у тебя температура, – он подошел и встал в двух шагах от меня, – Не стоит идти к ней в таком состоянии. Дождись утра, Элизабет. Может, поспишь еще? – Она не видела меня без сознания? – встревожено ответила вопросом на вопрос. Он отрицательно помотал головой. – Я уже выспалась. Ты ведь не уйдешь больше? Его лицо стало каменным. Он рассеянно запустил пальцы в свои густые волосы и произнес: – Милая, прости меня! Прости!!! Я не могу понять, как так получилось, ведь меня не было всего пятнадцать минут! – Пятнадцать минут… – автоматически повторила его слова, – Мне показалось, что целую вечность, я даже волновалась, думала, с тобой что‑то случилось… Он невесело улыбнулся: – Ты волновалась за меня, когда он издевался над тобой? Почему ты смотрела ему в глаза, знала же, что нельзя… Я отвернулась и пошла к кровати. – Нет, не виню тебя, здесь только моя вина и моя ошибка, просто не могу понять… – Он мог навредить маме. Она приходила… Дэвид сжал кулаки и отвернулся к окну. А я, сдерживая слезы, произнесла: – Он был Хранителем Лорен. Они любили друг друга, но им не позволили… Сделали его вампиром, а ее заставили все забыть!!! Заставили, понимаешь? – речь получалась несвязной, голос начал срываться, и я зарыдала. – Знаю, Элизабет. Был там, когда решали его судьбу, но поскольку у меня не было опыта, мой наставник велел молчать, иначе меня бы сделали таким же вампиром. Ты не знаешь ничего о них и их законах. Все его оправдания были уже ни к чему – именно после этих слов я приняла решение, что любить его мне запрещено. «Если это ставит его существование как Хранителя под угрозу, то он о моих чувствах не узнает». Дэвид сел рядом со мной на кровати. Несмотря на то, что сердце рвалось из груди от нежности, заставила себя сказать то, чего не хотела говорить больше всего на свете: – Уходи из моей жизни!!! «Как он может улыбаться, когда я его гоню? Значит ли это, что не чувствует ко мне ничего? Пусть так… Я даже счастлива». – Милая, мне некуда идти. Пути назад тоже нет. Нет никаких причин, чтобы сказать им, что мне нужен другой подопечный. Я привязан к тебе, как новорожденный к матери и разорвать наш контакт в силах только Старейшины. – Скажи, что устал от меня, что я вызываю сильный отток, придумай что угодно! – я цедила слова сквозь зубы. – Успокойся! – он был зол, – Я этого никогда не сделаю. Даже если они поступят со мной, как поступили с Эриком, я буду счастлив просто видеть тебя, Элизабет… Он притянул меня к себе и прижал к груди. Его сердце билось медленно, ровно и без перепадов, в отличие от моего, выстукивающего ритм через раз. Слезы лились ручьем еще какое‑то время, затем пришло долгожданное спокойствие, и я стала засыпать под этот стук. Спала чутко и он боялся пошевелиться. Придерживая одной рукой мою голову, он бережно стал укладывать меня на кровать. Но, как только я перестала слышать стук его сердца – открыла глаза, а он так и замер, держа меня в своих руках. Смущенный взгляд блуждал по моему лицу, постоянно останавливаясь на губах, а горячее дыхание заставляло сердце стучать чаще. – Прости, разбудил тебя… – обжигая кожу своей близостью, сказал он, и я с трудом смогла устоять, чтоб не коснуться влажных губ. Пытаясь сдержать свое обещание, что он не узнает о моих чувствах, я мягко отстранила его и сказала: – Поговори со мной еще… – Элизабет, надо отдохнуть, иначе ты завтра снова будешь спать на парах..– он тут же осекся. – Это твоих рук дело? – улыбнулась, вспомнив тот день и мистера Мейсона, даже не подозревавшего, что сплю на его паре. «Представляю его лицо, если бы он меня увидел». – Просто ты была расстроена и выдалась хорошая возможность дать тебе отдохнуть… Мы оба рассмеялись. – Голова болит? – спустя пару минут поинтересовался он. – Почти нет, – машинально потерла затылок и совсем не удивилась, что на нем кроме почти зажившей ранки ничего не осталось, только волосы немного слиплись от крови. – А вампир может убить Хранителя? – решила сменить тему. – Да, если у Хранителя бьется сердце. – А как становятся Хранителями? Обычный человек может стать им? – Может только ребенок не больше трех лет, при условии, что один из родителей – Хранитель. Нас долго воспитывают в другом мире и с раннего детства готовят к тому, что созданы для людей: учат их охранять, отучают от сна и человеческой пищи. Но изначально мы происходим от ангелов.. – Ты сказал, «нас учат», когда говорил о человеческих детях, ты что, был человеком??? – Я не знаю, кем был… Даже если и человеком, это не имеет никакого значения. Все равно я ничего не помню о человеческой жизни! Сказал, что детей берут совсем маленькими… – показалось, что он злится. – Да, но у тебя бьется сердце, – неуверенно надавила я. – Так бывает у некоторых из нас… – Кто родился ребенком, а не ангелом! – я не желала отступать. – Элизабет, это не имеет значения! Ложись спать, уже четыре утра! Он встал с кровати, и я, больше не пререкаясь, закуталась в одеяло. Глава 14. Догадка