Ангел с человеческим сердцем

Подъехав к дому, посмотрелась в зеркало заднего вида и вытерла слезы. Дождь струился непрерывными линиями, но мне не страшно было промокнуть. Вышла из машины, и, захлопнув дверь, не спеша пошла по аллее. Ощущение того, что он рядом и молча разделяет мое внутреннее состояние, делало счастливой. Капли дождя смешивались со слезами и водой стекали по щекам вниз, на мокрый безразличный асфальт. До прихода мамы была уйма времени, и этот факт немного повлиял на настроение. Не хотелось, чтобы она видела меня такой угрюмой. Успев не на шутку вымокнуть, прихватила в своей комнате сухие вещи и прошла в ванную. Расчесывая волосы, рассматривала свое растерянное лицо в зеркале. Переодевшись в сухое и автоматически закинув вещи в корзину, вышла. – Дэвид… Расхаживая по комнате в попытках успокоиться, я собирала и раскладывала по местам разбросанные повсюду вещи. «Я здесь». – Мне мало этого. Хочу тебя видеть! «Это невозможно еще полдня до того, как луну станет видно». – Скажи мне, где ты? – немного успокоившись, спросила я. «Как всегда, сижу на подоконнике». Стоя в нескольких шагах от окна, попыталась вспомнить в деталях, как именно он обычно сидит на подоконнике. Черты его лица легко всплывали в памяти, неестественно красивые, наполненные и ставшие родными за такой маленький срок. Волнение так и плескалось в области солнечного сплетения, словно хотело пробить меня изнутри. Ощущения, наполнявшие меня, были непередаваемы – я представляла его так четко, будто видела на самом деле. Так хотелось прикоснуться к нему, почувствовать на губах его дыхание снова. Если бы знала раньше, что мои чувства взаимны, то не сдерживала бы тогда своего порыва поцеловать его. «Элизабет, о чем ты думаешь?», – прервал мои не скромные мысли. Совершенно забыла, что стою и смотрю на него. «Сколько уже так стою?» – О тебе… когда тебя не вижу, кажется, что все было сном. Дэвид рассмеялся: «Прислушайся, ты должна услышать…» – Услышать что? Вслушалась в тишину, пытаясь уловить каждый звук, чтобы понять, о чем он говорит. Все было как обычно: шум машин за окном, удары капель о крышу и подоконник снаружи, шелест ливня на тротуаре, шум работающей сплит‑системы. Что еще я должна была услышать? «Я стою совсем рядом, между нами не более тридцати сантиметров. Чувствую запах твоих волос, смешанный со свежестью дождя, тепло твоего дыхания и слышу, как бьется твое…» – ТВОЕ СЕРДЦЕ! Протянула руку, представляя, что касаюсь его груди, и, ощутив прямо под ладонью размеренный стук, невольно улыбнулась. Мое сердце сравняло свой ритм с его сердцебиением, сливаясь в единое целое. «Я все чувствую, Элизабет, мне приятны твои прикосновения». Вытянула руку, ладонью вверх: – Коснись моей ладони, Дэвид. Он не спешил выполнить мою просьбу. «Я никогда не делал так…» – Прошу тебя, прикоснись к моей ладони… – повторила чуть громче и настойчивее. Я хотела попробовать дать ему своей энергии. Если это глупая затея, то можно было после ничего ему не объяснять – все равно не понял бы. Но так хотелось сделать все, что в моих силах. Последовало молчание, а следом резкое головокружение и слабость – земля стала уходить из‑под ног, и появилась необходимость за что‑то схватиться. В момент, когда тело стало клониться к земле, его крепкие руки схватили меня за запястье, притянув к себе. – Как ты додумалась до этого? – улыбаясь, спросил он. Не открывая глаза, произнесла: – Просто ты – человек, Дэвид! Он легка оттолкнул меня и заглянул в глаза: – Опять за свое? Меня не обижало его поведение – он был не виноват в том, что многого о себе не знал. Отошла и села на кровать, все еще не в состоянии держаться на ватных ногах: – Ты просто задумайся, что плохого я говорю? Ты им был до того, как стать Хранителем, иначе бы это не сработало! Сейчас я отдала энергию человеку внутри тебя, через Хранителя. Если бы в тебе не было ничего от человека, то прикоснуться к тебе было бы невозможно. А Хранитель – промежуточное звено. Да и увидеть тебя смогла, потому что ты – наполовину человек! – Мне больше интересно как ты отдала энергию… – задумчиво произнес он, но я не придала его словам значения и решила развить тему, которую он так избегает. – Мне было непонятно, почему ты злишься, когда называю тебя человеком, но сложив все вместе, пришла к выводу, что так же, как вас отучали спать, есть и тому подобное, не без помощи, конечно, их способностей, тебе внушили, что ты – не человек. А раздражение – это защитная реакция. Думаю, что твои Старейшины не рассчитали и создали несовершенного робота, в твоем лице, а, зная, что остановив твое сердце – ты умрешь, просто внушили, что ты – Хранитель с рождения. Повисла тишина, а после Дэвид сел рядом и взял меня за руку. Мы разговаривали с ним обо всем: о моих и его друзьях, родителях и даже… о папе… Рассказала ему все самое сокровенное, что столько лет хранила, никого к этому не подпуская. Он стал мне ближе матери в плане осведомленности моим внутренним миром и состоянием в целом. Вскоре Дэвид смог наполнить меня энергией, и я стала снова собой. Мы спустились вниз, и он уселся на стул, глядя на то, как порхаю по кухне, в попытке приготовить нам с мамой ужин. Пока он, желая мне хоть в чем‑то помочь, домывал посуду, я, закончив с пловом и рыбой, умчалась наверх, желая быть впереди, как когда‑то в детстве. Но как только коснулась ручки двери, он возник из воздуха между мной и дверью. От неожиданности я отскочила, упав на мягкое место, сквозь смех пытаясь убедить его, что так нечестно! Он протянул мне руку, и я схватилась за нее, в попытке встать, вновь ощутив прилив энергии, исходящий от его прикосновения. Глава 17. Мир Хранителей