Ангел с человеческим сердцем

Мы на время превратились в детей, и его заливистый смех заставлял забыть обо всем. – Хочешь увидеть кое‑что? – резко сев на кровати, он заговорчески подмигнул. Мне было все равно, что именно хочет показать, лишь бы быть рядом с ним. – Хочу! – сказала и села рядом. – Одевай что‑нибудь потеплее и попрактичнее. – Мы что куда‑то пойдем? – удивилась я. – Нет, полетим, – и это не звучало шуткой. Потрепала его густые волосы и, выбрав в шкафу вещи, побежала одеваться. Выглянув из ванны, уточнила: – Ты про Мэри помнишь? – Успеем до ее прихода, не волнуйся, – отозвался он, и отвернулся, чтобы не смотреть на мои голые шею и плечи. От такого поведения я смутилась. Переодевшсь в теплый свитер, и джинсовые брюки, зауженные к низу (напоминающие обтягивающие лосины, но привлекательнее), натянула белые сапоги, едва доходящие до колена, с плоской подошвой и белую теплую куртку. Быстро расчесав волосы и подправив макияж, вышла из ванны, и не спеша подошла к нему. – Полетели? – спросила, улыбаясь. – Ты очень красивая, Элизабет… – сказал он, шагнув ко мне, и его пальцы обхватили мое запястье. Не знала, что ответить, но уже успела почувствовать, как сквозь его пальцы внутрь проникает тепло и наполняет мое сознание. – Закрой глаза… – сказал он, целуя в висок, приятно обжигая дыханием кожу. Хоть и не хотелось этого – ни секунды не хотелось упускать рядом с ним – я зажмурилась. Дэвид развернул меня спиной, притянул к себе, и земля ушла из‑под ног. Его губы не прекращали мягко и еле уловимо касаться моей шеи. Открыла глаза, гонимая любопытством, и в то же время, боясь прервать удовольствие (ведь не каждый день тебя целует ангел), и не поняла, где нахожусь. Вокруг все яркое – как в красивом диснеевском мультфильме. Столько красок и столько звуков, что невольно защипало глаза. Попробовала их закрыть и открыть снова, в надежде, что станет легче воспринимать неожиданный поток информации, отчаянно и безрезультатно сопоставляемый моим мозгом с тем блёклым и серым мирком, в котором привыкла жить. Затем переключилась на ощущения: ветер трепал волосы и настойчиво пытался забраться под одежду. Несмотря на ласковое настроение его порывов, погода в целом была холодной, но судя по яркости ощущений и красок, явно уже весенней. Я так и стояла спиной к нему, слегка покачиваясь из стороны в сторону и крепко прижимая его руки к своему животу. Дэвид терпеливо ждал, и уверенна, что самодовольно улыбался. Решила обойти ситуацию с другой стороны и прислушаться к происходящему. Снова закрыв слезящиеся глаза, отчетливо различила пение и щебетание незнакомых птиц, завывание теплого ветра, порывы которого приятно ласкали лицо и играли с моими волосами, шум листвы и гудение деревьев, потревоженных тем же задорным ветром, и… что‑то еще, перекрывающее остальные звуки… «… весомое и могущественное, не скрывающее своей силы, сметающее все на своем пути и заставляющее землю под нами слегка вибрировать. Водопад?» – Да, милая, это водопад… Я встрепенулась. «Неужели это было сказано вслух?» – Нет, вслух ты ничего не произносила с тех пор, как мы здесь. Но ты думала об этом месте, как о сказочном и пыталась сконцентрироваться, улавливая каждый звук… Не представляла, что на это можно ответить, а его забавляла моя реакция и выражение лица. Разум отказывался принимать за чистую монету все, что происходило. – Здесь возможно читать чужие мысли. Это чистое место, в котором природа и живые существа едины и для разговора не обязательны слова, – объяснил он. – А в моем мире ты умеешь читать мысли? Вообще кто‑нибудь из вас умеет? – Помнишь, я говорил тебе, что каждый Хранитель получает способности, необходимые конкретно его подопечному. Я не умею, потому что мне это незачем – на это уходит лишняя энергия. Возможно, что кто‑то из наших умеет… – Но почему я не слышу твои мысли? – Потому что не вслушиваешься, ты сконцентрирована на другом… «Как тут вообще можно сконцентрироваться, если мы стоим на густой и сочной траве, а под ногами обрыв и шумит вода? Это место – мечта любого романтика…» Крепко сжатая в тисках его рук, не могла даже посмотреть вниз, чтобы понять, как высоко находимся. В попытках сосредоточиться на нем, почти сдалась, потому что не обращать внимания, на яркость окружающего мира казалось невозможным. Видя мои метания, Дэвид развернул меня лицом к себе и так же крепко прижал, боясь даже на миллиметр ослабить хватку и не давая возможности лишний раз шевельнуться. Подняв мое лицо вверх за подбородок, произнес: – Смотри мне в глаза. Последовав совету, сосредоточилась на воспоминаниях о первой встрече, разговоре, впечатлении. Он засмеялся, поймав ход моих мыслей. Я наконец четко услышала его мысль, хотя он не раскрывал рта, чтобы ее произнести: «Ты была такая смешная, когда увидела меня в первый раз на своем подоконнике и включила свет. Вся ярость мира была отображена на твоем личике». Улыбнулась смущенно, вспомнив ужас, обуявший мое нутро в тот вечер. «Покажи еще что‑нибудь», – все так же мысленно попросил он. Вспомнилось, как он выглядел в первый раз в моих глазах, как призналась себе, что влюбилась, и как меня сводил с ума его вид, взгляд и движения. Он улыбался с закрытыми глазами, а мне ничего больше не хотелось, только бы каждый день любоваться этой улыбкой. «Покажи мне, что бы ты хотела запомнить больше всего из того, что было между нами». Мне не понравилось, что он говорил о нас в прошедшем времени, как о невозвратимом событии и уловив мое расстройство, шепнул, прижав мою голову к груди: – Прости, милая, я не хотел. Приложив палец к его губам, шепнула: – Смотри… И показала ему то, что вижу и чувствую в данный момент, потому что сильнее эмоций, чем эти, мне раньше не приходилось испытывать. …Обрыв, яркое слепящее солнце, зеленая, будто разукрашенная ребенком трава, шум воды. Я вошла во вкус и стала показывать то, как представляю себе берег реки, возникшей из огромного, бушующего водопада, и наш обрыв снизу. «Это не безопасно, но очень красиво. Ты хочешь вниз?». «Мне хватает того, что ты мне показал сейчас», – ответила все так же, не открывая рта. «Тогда лови!» – и он стал передавать свои мыслеформы, напомнившие видеосъёмку. Показал мне дом, заваленный снегом снаружи, стоящий в густой темноте, которую разрывает яркий желтый свет из окон этого дома. Валящий из трубы дым, оставляющий в темноте еле различимое грязное облако. Лес, погребенный под снегом в кромешной темноте. Кроны деревьев, тонущие в тяжелых сугробах. Изнутри дом был подобен картинке на рождественской открытке: горящий камин, с украшенной полкой, на которой стояли старинные подсвечники и еловые ветки. Огромный белый диван, максимально близко расположенный к камину, с двумя подушками и с красным пледом, небрежно брошенным на край дивана, и сползшим на ворсистый белый ковер, покрывающий весь пол. Он позволил мне даже насладиться ощущениями и запахами этого дома. Я чувствовала тепло горящих поленьев, мягкость ковра прикасающегося к босым ногам, и царящий в доме аромат корицы, смешанный с еловым запахом и дымком от камина. Моему восторгу не было предела от того, что он проделывал с моим сознанием. Я не могла представить, что может быть лучше этого места. Оно потрясало своей красотой. Стоило только почувствовать мягкость любимых губ на своем лице, я вырвалась из плена его фантазии. Открыв глаза, с восхищением посмотрела на него: «Это просто непередаваемые ощущения, Дэвид!» «Я рад, что тебе понравилось, милая»… Глава 18. Обрыв