Ангел с человеческим сердцем
– Дэвид! Дэвид! Дэвид!
Поздно осознав, что совершила глупость, хватая ртом воздух, и теряя реальность, соскользнула с кровати. Прижимая руку к сердцу, явственно ощущала, как огонь прожигает легкие от нехватки кислорода. Уткнувшись лицом в одеяло, чтоб не напугать маму своими криками, я всей душой рвалась к истине, заставляя себя забыть о раздирающей боли.
Желанное чувство, которого так добивалась, растворенное в воде, блаженной волной растеклось совсем близко – нужно было просто приложить немного усилий и дотянуться до нее кончиками пальцев. Но сил не было. Совсем. Я бесполезно лежала на полу и видела, как волна подкатывает и вновь отступает перед самым моим лицом.
Хотелось и вовсе прыгнуть в эту воду, ощутить ее прохладу и вобрать кожей максимальное количество моих же воспоминаний, словно в этой воде и скрывалась вся тайна моего незнания, словно это и было разгадкой…
Но я была бессильна, а вода чересчур поверхностна, и напоследок коснувшись своей прохладой кончиков моих мысленных пальцев, она испарилась, уступив место языкам пламени. Теперь они не были прожигающими и душащими, как прежде, и периодически давали делать вдох.
Не хотелось отпускать неуловимое мгновение, и я готова была на все, лишь бы вернуть воду, вновь унесшую мои воспоминания в неведомую даль. Слезы лились ручьем – ни на что другое сил не оставалось.
Хотела бы еще раз назвать его имя, чтобы снова поймать ту волну, но знала, что не получится – попросту не выдержу.
«Боже, как же это глупо! Ради мгновенного понимания испытать столько мук…»
Этот раз получился результативнее прошлого – он был наполнен ассоциациями и близостью момента, что немного оправдывало мою глупость.
Сдавливая горло рукой, я вдыхала и вдыхала, словно заново научившись дышать. Боль убрала свои когтистые лапы от моего онемевшего тела, превратив его в тряпичную куклу. С трудом восстанавливая дыхание, старалась не шевелиться, чтоб боль не вернулась, хотя знала, что не вернется, пока сама ее не позову.
– Не мучай себя, Элизабет.
Шёлковый голос вызвал во мне новую бурю эмоций, но реагировать на него мое тело категорически отказывалось. Сил, чтобы повернуть голову не осталось абсолютно.
Прохладные руки коснулись тела, заставив слабо дернуться. От холода, исходившего от него, почувствовала, что замерзаю. А потом вдруг легкость простыней коснулась кожи, давая понять – он просто переложил меня в кровать.
Сомнений не возникало – это тот же мужчина, который заглядывал в мои окна. Он же был в тот день в моей комнате и выпрыгнул со второго этажа. И скорей всего, он был тогда в ресторане.
«Это и есть тот самый Дэвид??? Я произношу его имя и он приходит? Но как слышит и откуда появляется? Он не человек? Тогда кто?»
Мысли неслись табуном, и я своим изнеможенным сознанием пыталась ухватиться хотя бы за одну из них и доскакать до финиша.
«Боже, почему нет сил, и я не могу спросить его обо всем, пока он здесь!? Даже глаза открыть не в состоянии!»
Чужие ладони гладили мое лицо и убирали с него мокрые, прилипшие волосы. Взяв за руку, он крепко сжал ее в своей, и я снова ощутила неестественную прохладу его кожи.
«Я вся мокрая, потому мерзну…» – уговаривала себя мысленно, отгоняя иные объяснения холоду, исходившему от парня.
Затем услышала сдавленные звуки, исходящие от таинственного Дэвида.
«Что это? Плач? Он что, плачет из‑за меня?»
Так хотелось встать, посмотреть на него, спросить обо всем, но от бессилия не смогла бы даже мяукнуть. Во мне не было и капли страха к нему, хотя чувствовала наверняка, что с ним не все в порядке.
Сдавшись в попытках сесть, попробовала просто сжать его ладонь. Приложив немало усилий, чтоб пошевелить пальцами, отчаянно выдохнула – пальцы скользнули по воздуху. И все – ни его дыхания, ни шевеления, ни сдавленных рыданий.
Он ушел.
Отчаяние, злость, ненависть и жалость к себе смешались в кашу. Знала наверняка, что утром усомнюсь во всем и сама себя уговорю, что просто привиделось.
«Хватит уже издеваться над моей памятью!» – мысленно проорала я, и последние остатки сил покинули мое бренное тело.
Глава 9. Прыжок с трамплина
