Аурлийский цикл. Книга 3. Война плащей

– Какие приказы будут в отношении леди Софи? – спросил Гилберт.

– Вы выступаете вместе с армией. Расквартируйтесь в окрестностях Лонда и ждите дальнейших указаний. Этой девочке, возможно, предстоит вести наших людей в бой, но я не хочу, чтобы вы зря рисковали. Генри, я хочу, чтобы ты и твои люди сделали все, чтобы ей ничего не угрожало. – Взгляд магистра, обращенный к рыцарю, был полон тепла, но сэр Гилберт прекрасно понимал, как быстро тот может похолодеть, если он допустит ошибку и не выполнит возложенную на него миссию.

– Как думаете, они попробуют заручиться помощью Шовбура? – спросил обычно немногословный инквизитор.

– Я бы на их месте поступил именно так, – мрачно ответил сэр Томас.

– Так давайте сразу введем войска и займем северные горы! – Младшему сыну магистра Калебу не терпелось принять участие в бою.

Магистр устало вздохнул. Остальные члены совета испытали неловкость, ожидая, что сейчас его преосвященство устроит очередной нагоняй своему сыну.

– Потому что стоит нам занять Шовбурские горы, и последний доходяга начнет воевать за свою свободу и независимость непокорного герцогства. Дадим им шанс проявить послушание. – Великий магистр, вопреки всеобщим ожиданиям, сумел сохранить спокойствие.

– Давайте представим худший сценарий. Корквил захвачен, Шовбур поддерживает герцогство Корд. Что тогда? – секретарь слегка гнусавил по причине заложенного носа.

– Предупредите правителей Кадиса и Гранада. Генерала Портер, возьмите командование их армиями на себя. Южные герцогства должны выстроить войска на границе с Кордом. Хотя я сомневаюсь, что они будут настолько глупы, чтобы начать свой мятеж с юга. Войска, стоящие под Лондом, пусть будут готовы в любой момент совершить марш до полей Холанда.

– А Прит? Наш бастион на границе северных гор? – спросил другой генерал, глядя, как от оказанной чести светлеет лицо сэра Портера.

– Стены замка стары. В случае серьезного противостояния мы не сможем слишком долго сдерживать осаду. Оставив войска там, мы заведем их в ловушку, из которой потом не выберемся. Лучше пусть армия останется в центре. К тому же так меньше шансов, что наши воины слишком расслабятся. Палаточный лагерь у Лонда не сравнится с теплым уютом очагов Прита.

– Согласен с его преосвященством. Не стоит забывать, что война предстоит с опытными моряками. Велика вероятность того, что своими набегами они будут терроризировать наши прибрежные поселения. Армия будет более мобильна, если останется под Лондом, – вторил магистру секретарь.

– Коннор, я хочу, чтобы ты отправился вместе с армией.

– Но почему он, отец? Я уже давно не мальчишка и хочу уничтожать врагов церкви не меньше, чем брат, – вскочил Калеб, всегда завидовавший любви отца к брату.

– Пойдет Коннор, потому что из вас двоих он лучше знает, когда стоит молчать, а когда действовать, – в голосе магистра послышались железные нотки.

Старший сын магистра почтительно склонил голову, готовый исполнить любую волю отца. Калебу потребовалось время, чтобы успокоиться и вновь занять свое место.

– Завтра я представлю тебя своим воинам. Хочу, чтобы ты стояла рядом со мной, – магистр впервые обратился к девушке.

– Я сделаю все, что вы скажете. Вы позволите сэру Генри быть рядом? Без него мне будет страшно, – откровенно призналась Софи.

– Я не возражаю, но в будущем рекомендую вам воспитывать в себе бо́льшую самостоятельность. Не волнуйтесь, Лэвден напишет для вас подобающую случаю речь, – наставническим тоном ответил глава совета.

Собрание было окончено. Ночью Гилберта разбудил караульный, сообщивший, что у входа в казармы стоит леди Софи. Девушка была укутана в длинный плащ с капюшоном, но даже под ним было видно, что она дрожит. Взмахом руки рыцарь отпустил стороживших ее в эту ночь воинов.

– Мне ужасно страшно, Генри! – вскрикнула она, как только увидела своего защитника.

Сонный рыцарь не сразу понял, что так сильно могло напугать его подопечную. Потирая слипающиеся от прерванного сна глаза, он смотрел на нее вопросительным взором.

– Завтрашний день. Я не могла уснуть. Эта ночь длится уже целую вечность.

– Чего ты боишься?

– Я никогда прежде не выступала перед людьми. Тем более перед таким количеством, – голос Софи дрожал.

– Тебе, возможно, вскоре придется быть на передовой, вести людей в бой, а ты в ужасе от какой‑то речи, – рыцарь не сдержал смеха, хотя в глубине души разделял ее опасения.

– В данный момент сражения меня не пугают, а вот риск выставить себя полной дурой на глазах всей столицы вполне реален.

– Верховный магистр все сделает за тебя. Он мудрый человек. Тебе стоит ему довериться, – постарался успокоить ее рыцарь.

– У меня нет сомнений в его доброте, но все же… Это ведь тысячи людей, Генри! Меньше месяца назад я не могла сказать, что встречала такое количество за всю свою жизнь.

Сэр Гилберт обхватил ее руками за плечи, заставив остановиться бьющую Софи дрожь.

– Все эти люди уже расположены к тебе. Лэвден и канцлер хорошо позаботились об этом.

– А если я запнусь или – чего хуже – потеряю дар речи?

Рыцарь тяжело вздохнул. Отпустив плечи девушки, он завел руки за голову и, развязав узел, снял с шеи небольшой кулон.

– Я вырос в лесах Каирна, что расположен в лесных герцогствах. Большинство жителей тех земель издревле занимаются вырубкой лесов для строительства домов и кораблей.

– Это на юге от столицы? – продемонстрировала свои новообретенные познания в географии Аурлии девушка.

– Верно. Под вырубку, однако, идут далеко не все деревья. Мои предки верили, что в древах породы Энти сохранились древние духи, приносящие удачу. Лесники не рискуют поднять на них топор, так как духи с таким же успехом могут ее и отнять. Это кора одного из таких деревьев, – сказав это, он скинул с Софи капюшон и повесил кулон на ее тонкую шею.

– Спасибо. Даже если ты сейчас это выдумал… Спасибо…

Сэр Гилберт улыбнулся и, коснувшись ее плеча, повел Софи на тренировочную площадку. Рыцарь знал только один способ избавиться от одолевающих душу мыслей. Тишину ночи огласили удары клинков. Генри загонял свою ученицу до изнеможения. Когда они уселись на скамейку, девушка положила голову ему на плечо и моментально уснула. Ее наставник просидел так до самого утра, пока их покой не нарушил оруженосец Эдвард, сообщивший, что их вызывает верховный магистр.