Захват. Байкеры против инопланетян
Самое время было убраться отсюда восвояси, но что‑то все время удерживало. Первый день мы чинили и обслуживали мотоциклы, меняли шины на более зубастые, у меня неожиданно начались неполадки с электрикой, так что пришлось искать причину неисправности и устранять ее. Оказалось, просто закис один из контактов.
На второй день мы на катере Дугара поехали в Листвянку[1], которая была всего километрах в сорока от нас, ну и там зависли на весь день: экскурсия на катере до острова Ольхон, – пока туда, пока обратно, – покупка сувениров, посиделки в местном кафе, опять же омуль… На турбазу мы вернулись, когда стемнело, – сытые, довольные и нос в табаке.
А ночью я в первый раз понял, что такое землетрясение! Я не спал, лежал на своей койке и глядел в темноту, размышляя о нашем путешествии.
И тут качнуло!
А потом еще и еще раз! Дом заходил ходуном, все заскрипело, словно жилье было сложено не из лиственничных бревен, а из прутиков, как домик Ниф‑нифа. У сторожки Дугара завыла собака. Вой подхватили волки, которых хозяева турбазы держали в клетках посередине огромной территории.
Мы с Крохой, не сговариваясь, вывалились на крыльцо, в ледяную ночь.
Снаружи было тихо, если не считать воя животных. Никто не включал свет, не выскакивал наружу полуголым и не метался по полянам. Здешние жители, видимо, привыкли к такому.
– Может, мотоциклы надо из‑под навеса вывести? – нерешительно предложил я. – Вдруг завалит?
Мы постояли еще. Толчки прекратились, новых не было. Вслед за нами на крыльцо лениво выполз Ирландец.
– Идите спать, москвичи! – назидательно произнес он. – Если что случиться, так не здесь, а в городе.
–Это сильное землетрясение? – спросил я.
– Не знаю, – равнодушно ответил иркутянин, – баллов пять‑шесть. Да идите спать, холодно на фиг! У нас в эпицентрах до десяти бывает, как видите, никого еще не завалило.
Сегодня Ирландец велел всяко‑разно дождаться его. Что‑то там у него должно было сегодня решиться, а что именно, он не говорил, и это нервировало Кроху. Тот себе места не находил с того самого момента, как иркутянин уехал в город. Только к вечеру немного расслабился, взял у Дугара удочку и теперь сидел на причале, задумчиво глядя на поплавок.
– Брось читать лабуду, все равно ничего в ней не смыслишь! – сказал он, отвлекая меня от «Геофизических методов…». – Лучше расскажи, как так получилось, что ты подсел?
– Да так, – буркнул я, гладя в воду, – ударил одного, а он возьми да и помри по дороге в больницу.
Тут поплавок дернулся, а потом исчез с поверхности воды. Но Кроха на него внимания обратил, замер на несколько секунд, а потом ко мне повернулся, и лицо у него было изумленное.
– Леха! – только и смог сказать он. – Это же ты! Леха! Алексей Кириллов! – он надолго замолчал.
– А я даже и подумать не мог, – произнес он минуту спустя. И голос у него был странным, – что ты – это ты… Удивительно… Столько раз твою фотографию видел в газетах и в блогах, и по телеку тебя показывали, а увидел и не узнал.
– Время меняет людей, – утешительно сказал я, хотя чего его было утешать?
– Сколько отсидел?
– Два.
– А дали?
– Так и дали. Да ладно, все могло быть намного хуже, учитывая кого порешил. …А так – убийство по неосторожности.
– А родители?
– Умерли. Мама еще раньше, а отец – пока в СИЗО чалился. Инфаркт. Вернулся – там уже долгов за квартиру накопилось. Ладно, соседи хорошие, смотрели за хатой, а то вернулся бы – а там другие люди живут.
Поплавок вынырнул из воды и снова, как ни в чем не бывало, закачался на месте.
– А… девушка? Не обзавелся? – нерешительно спросил Кроха, и тут я сообразил, что до сих пор мы на тему личной жизни как‑то и не разговаривали особо.
– У тебя рыба всю начинку объела! – сказал я вместо ответа.
Кроха вытащил из воды снасть, печально оглядел крючок, вздохнул.
По доскам причала застучали башмаки, мы обернулись. К нам торопился Ирландец, за ним еле поспевал Карабас.
– Здорово! – крикнул спортбайкер. Рыжая шевелюра горела на солнце, как огонь. – Смотрите, кого я привел!
– Привет, мужики! – воскликнул Карабас. – Клюет?
Кроха кивнул на пакет с блестящей тушкой небольшого ленка.
– Короче, парни, все ништяк! – воскликнул Ирландец и взъерошил волосы. – Вы чисты перед законом, как… – тут он запнулся, подыскивая нужно словцо.
– Как девственницы! – довольно хрюкнул сзади Карабас.
– Короче, белые и пушистые. Ни у каких ведомств к вам претензий нет. Так что отдыхаем по полной! И что у нас в планах? – осведомился он у меня.
– Тогда чего ты нас тут три дня продержал? – насупился Кроха.
– На всякий случай! – уклончиво ответил иркутянин. – А вдруг вы в самом деле кого‑то грохнули?
– Перестраховался значит?
– Ну типо того, – кивнул Ирландец. – Да ты не серчай, Слав, все ж нормально! Ольхон посмотрели, рыбу вон удите. Сейчас шашлыки будут! Я вот вас спрашиваю, планы‑то у вас какие?
– Выпить? – усмехнулся я.
– Не, – опять махнул рукой Ирландец. – Это ясно‑понятно! Я о глобальном. Предлагаю завтра махнуть до Листвянки, оттуда переправиться с мотиками в порт Байкал и проехать восемьдесят километров по Кругобайкальской железной дороге. Во будет приключение! Обещаю! – он поднял вверх большой палец.
Кроха неторопливо сматывал удочку.
– А внедорожник этот?
– А внедорожник этот левый какой‑то. – хмыкнул Ирландец, – В общем, у федерального агентства такой тоже есть, но только он у них прямо сейчас по Тюмени бегает. А этот с тех пор и не появлялся у моего дома. Как в тот вечер отъехал, так и не видели его. Видать, убрались отсюда подобру‑поздорову. Я кому надо о них сказал. Люди займутся.
Мы пошли в домик по покрытой слоем хвои утоптанной дорожке, но я и никак не понимал, почему тревога, которая, по идее, должна была меня оставить, никуда не исчезла, и по‑прежнему сосет под ложечкой? Объяснить я это не мог, а значит, пока не следовало доставать этим остальных. Зачем отдых портить?
– Так вы что, с нами собрались? – вдруг осенило меня.
[1] Листвянка – село на берегу Байкала, туристическая мекка
