Захват. Байкеры против инопланетян
– А как же! – Ирландец хлопнул меня по плечу. – Вон видишь, Женька по такому случаю даже косуху снял!
Я только сейчас обратил внимание, что Карабас одет в черную походную куртку из кордура[1].
– Трудновато будет на таких мотоциклах, как у вас, – осторожно сказал я.
– Обижаешь, начальник! – рассмеялся Карабас. – Я на «Тенере» приехал – мотоцикл хоть и старый, но проверенный, а Ирландец вообще самый хитрый из нас – у него «Suzuki DR», ему проще всего будет: мотоцикл легкий. Мы мотики у Дугара оставили.
– А чего жена скажет? – хитро скосил на него глаза Кроха.
Он, кажется, тоже повеселел.
– Ниче не скажет, – хмыкнул Карабас, – улетела вместе с сыном в Турцию. Вчера провожал. Я, может, до Улан‑Удэ с вами прокачусь, давно у ребят не был.
Уже в темноте мы жарили шашлыки на поляне возле дома и пили «Джек Дениэльс», который привез с собой Карабас. Запах мяса, жареного на углях, смешивался с запахом хвои, сосновой смолы, прелой земли, папоротника и трав. Было прохладно, но зато почти не доставали комары.
Не могу сказать, что на душе было легко. Слишком просто все закончилось. Я то и дело вспоминал хруст стеклышка противогаза под кулаком Крохи и то, как серый свалился на землю. Упал он так, как падает человек либо уже умерший, либо надолго потерявший сознание. И поэтому я не разделял радости друзей по поводу избавления от преследователей. Где‑то внутри зрела уверенность, что еще ничего не закончилось, расслабляться рано. Ухо надо парусом держать.
Голова от выпитого слегка кружилась, и я отошел в сторонку и лег на скамейку, которую мы вытащили из‑под навеса на поляну.
– Понимаешь, Кругобайкальская железная дорога, это же всем дорогам дорога! – рассказывал у костра Карабас Крохе. – Там итальянские инженеры работали – уникальные сооружения оставили: и мосты, и тоннели, и подпорные стенки… Ты где учился? А я наш политех окончил, и для меня это много значит. Да ты сам все увидишь! – было очевидно, что он сел на своего любимого конька и теперь мог говорить долго.
Кроха с уважением слушал, разомлев от виски и отличного шашлыка.
Надо мной висели огромные, просто какие‑то неправдоподобные звезды. Луна еще пряталась за сопкой, и поэтому видно было отлично. Я несколько раз глубоко вздохнул. Дышалось здесь все‑таки на удивление легко, и я вдруг понадеялся, что приступов астмы у меня больше не будет.
Темный небосклон прочертила яркая вспышка. Метеорит! Я замер, вглядываясь в небо и стараясь обхватить взором как можно больше пространства, чтобы не упустить ничего. И точно: не прошло и пары минут, как по небу – на этот раз слабее – чиркнула еще одна звезда, а потом, уже более длительно и ярко, – еще одна. Словно неведомый огромный курильщик где‑то там, во тьме, хотел прикурить и все чиркал и чиркал о коробок спичкой…
– Ты чего там? – окликнул меня Ирландец, подойдя поближе
– Да вот, смотрю, звезды падают, – ответил я.
Ирландец задрал голову, какое‑то время постоял, глядя вверх, а потом обернулся к остальным.
– Эй, народ! Совсем забыл! Сегодня же передавали, что звездопад будет. То ли леониды[2] какие‑то падать будут, то ли какие‑то гоминиды[3], блин, забыл напрочь, как называется. Короче, метеоритный дождь! Тащите коврики.
Через пять минут все, сопя, расположились вокруг меня, кто где. Несколько минут все молчали.
– Не понял я, где твои эти гомики? – первый не выдержал Карабас.
– Да тихо ты, – попросил Ирландец. – Гоминиды, а не гомики. Смотри лучше!
И мы смотрели. Еще несколько минут ничего не происходило, а потом вдруг словно кто‑то метнул на черный бархат игрального стола горсть алмазов. Метеориты сгорали в атмосфере абсолютно беззвучно, и от этой мимолетной красоты на душе становилось печально.
– Красиво, – сказал рядом Ирландец. – Все загадали желание? Загадали? – переспросил он, потому что никто не отвечал.
– Загадали, чего там, – ответил я за всех.
Я думал о невозможном. О том, чтобы все было, как прежде, до той страшной аварии, чтобы я и Ирка по‑прежнему были рядом. Чтобы она была жива…
Рядом раздался громкий храп – это храпел вырубившийся Карабас. Кроха ругнулся, встал, взял коврик и пошел к костру. Мы с Ирландцем еще какое‑то время смотрели в небо. Напоследок небосвод порадовал нас совсем уже необычным зрелищем – звезды падали медленно, вертикально снижаясь над примолкшей ночной тайгой, и гасли уже над самыми верхушками сосен.
– Серый! – тихонько позвал я.
– Чего? – отзывался он.
– А что там… с экспертизой?
– Не знаю я, – немного погодя ответил он. – Друг у меня в отпуск уехал. Как вернется – сделает.
– А когда вернется?
– На днях.
А потом небо заволокло облаками, и мы, разбудив Карабаса, похватали пожитки и пошли в дом. Если мы хотели завтра пораньше выехать, надо было ложиться спать.
Следующий день был, наверное, одним из самых лучших дней за все путешествие. Встали мы довольно поздно, пока собрались, пока поели, пока выехали – был уже обед.
В Листвянке друзья меня слегка удивили. Мы с Крохой остановились, не доезжая до пристани, подождать приотставших товарищей, как вдруг рядом с нами затормозила старенькая, криворукая, белая «Тойота». Из «Тойоты» выглянул молодой бородатый священник.
– Иностранцы? – спросил он. – Нет? Ну хорошо! А то там, на причале, полиция! Иностранцев они обычно достают с регистрацией! Но вам боятся нечего! – он хотел было нажать на газ, но тут к нему склонился Кроха.
– Благословите, батюшка, на долгое путешествие!
Батюшка, который вряд ли был старше Крохи, не сморгнув глазом, благословил рослого питерца.
– Как зовут? Ярослав? Ну ангела‑хранителя тебе в дорогу раб Божий Ярослав!
[1] Кордур – плотный материал, из которого шьют рюкзаки, сумки и экипировку
[2] Ирландец путает – метеорный поток Леониды можно наблюдать в ноябре
[3] Ирландец снова ошибается. Метеорный поток называется Геминиды, и его можно наблюдать в декабре. Летом же на небе можно видеть метеорный поток Персеиды
