Баловень судьбы

– Тоже мне нашелся цыганский барон, – Степаныч глянул на Германа, – сами разберутся без нас. Конечно Илье не следовало доводить дело до такого состояния. Решать с женой все вопросы надо дома, наедине, а то что же получается. Да ладно, что мы не люди, понимаем, – и Степаныч отхлебнул из чашки. У меня не было ни времени, ни желания ждать финала разборок.

– Бывайте, мы пожали друг другу руки и я собрался к машине.

– Заезжай на огонек, – сказал вслед Степаныч. Мы вышли из конторы во двор. Только и делаю, что заезжаю на огоньки про себя усмехнулся я.

– Соседку прихвати, – пошутил Герман, – сделай одолжение.

Мое сердце занято, не до соседок, – откликнулся я.

– Ого и молчит! – удивленно вскинул брови Гера. Шутишь, так я тебе и поверил.

– Ах да соседка же замуж вышла.

– Давно? – не унимался Герман.

– В июне.

– Дело молодое, – сказал Степаныч. Эх, пока юный, все в тебе огнем горит, – молодецки подмигнул он и передернул плечами, – так что ребята куйте железо пока оно горячо. А потом этого уже не будет, – вздохнул он. Или уже будет, но не это.

– Почему? – встрепенулся Герман. Сейчас старики нас молодых за пояс затыкают. Молоденьких девочек ведут под венец! Прямо из под носа уводят.

– Да брось ты Гера, – закашлялся Степаныч, набивая трубку табаком, – богатые старички покупают девочек за деньги. Так было всегда, и в старые времена тоже. Почитай классическую художественную литературу. Если откровенно, жалкое это зрелище, не надо тешить себя иллюзиями. Нет такой любви и быть не может. Молодое тело, совсем другое дело! Степаныч картинно сплюнул, махнул рукой, словно стряхнул с нее что то.

 

– А ну ка взвесьте мне девочек мосье на рубь двадцать, – Герман изогнулся в реверансе перед Степанычем, описал своей кепкой дугу. Чисто артист.

– Ага точно, возьмешь ты их за рубь двадцать, жди – весело хохотнул в усы Степаныч и растянул губы в широкой улыбке.

Посмеялись и я пошел к машине. В это же самое время из гаража вылетела с плачем Лада, столкнулась со мной лицом к лицу, следом показался Илья, в рабочем комбинезоне и перчатках.

– Не надо мне ничего! – кричал, сдержанный всегда, Илья. Ни вашей квартиры, ни шмоток, ни твоей дачи, ни твоих условий, ничего. Оставьте меня в покое, – он снял, зашвырнул со злостью перчатки и сел на землю. Лада спотыкаясь, не разбирая дороги быстро вышла с территории «Сервиса» и скрылась за воротами. Мы еще постояли, ко мне подошел Герман, затем я махнул находившимся возле крыльца Петру со Степанычем, сел в машину и поехал по своим делам. Мы никогда не видели Илью таким разъяренным.

 

Ну и пекло сегодня, денек выдался на славу. Сейчас только плескаться в море, а ведь дело к осени. Курьезы матушки природы. Перед самым съездом на главную дорогу, случайно заметил сидящую прямо на пыльном тротуаре, прислонившуюся к забору Ладу, рядом валялась ее сумочка. Проехать мимо не смог. Притормозил, чем создал помеху на дороге, водилы сигналят и это понятно. «Лезу» на обочину, нарушая ПДД.

– Что с тобой Лада? Тормошу ее за плечи, поднимая с тротуара как пушинку. Тебе плохо? Подхватываю под руки и тащу к машине. Мы уезжаем, здесь нельзя стоять. На обочине нахожу островок для стоянки, глушу мотор. Осторожно прикасаюсь к ее подбородку пальцами, приподнимаю его выше. На меня смотрят глаза «больной собаки». Лада прячет лицо в своих ладонях и опускает низко голову. Отнимаю ее руки от лица. Ее лицо белей бумаги.

– Ты что?

– Дурнота, – сморщилась она.

– Умрешь так!

– Умру, – согласно кивает она. Мне 45, Илье 50 будет в этом году. Вот и вся жизнь Миша.

– Ты когда ела последний раз?

– Не помню.

Смотрю на часы, мне некогда. – Куда едем, в больницу или?

Лада сидит словно изваяние с совершенно сухими глазами и не может сказать ни слова, потом дает волю слезам. Она плачет беззвучно. Окаменевшее выражение лица исчезает и оно оживает. В машине на всю мощь работает кондиционер.

– Плакать не могла все это время, как ушел Илья, – пытается улыбнуться Лада. Я наверное зря к нему?

– Зря, – уверенно говорю я. И завожу мотор. Пришла и пришла, забудь, – подмигиваю Ладе. С кем не бывает. Она шмыгает носом.

– На, проглоти что – нибудь, – достаю бутылку воды из бардачка и пачку галетного печенья. Она пьет воду из бумажного стаканчика и отказывается от галет. В городе плавится асфальт от жары и зноя, над дорогой марево. Раскаленный воздух плывет покачиваясь над дорожным полотном. Пока стоим на светофоре, неприметно бросаю взгляд в сторону Лады. К худобе прибавились темные круги под глазами, она еще больше осунулась с той нашей последней встречи. Сил в ней не осталось совсем.

– На фига нужна такая любовь? – думаю подъезжая к станции Скорой помощи. Оставляю Ладу около мед. учреждения.

– Зайди!

Она кивает, пошатываясь поднимается по ступеням и скрывается за стеклянной дверью.

Во жизнь, – думаю я и кручу баранку, разворачивая машину. А как же трое детей и мать старушка? И что если бы она так и осталась лежать на дороге, недалеко от сервиса? Что сталось тогда с детьми? Еще совсем недавно мы считали Илью святым и вот так разом все переменилось, перевернулось с ног на голову. Судить не берусь. Жму на газ и уже за поворотом забываю эту историю в которой невольно, мимоходом, принимаю участие в который раз.

 

Глава 7 Неожиданная встреча