Бауда

– Начальник, мы понятия не имеем, о чем ты говоришь. Мы здесь вообще случайно оказались, никто нас не вербовал.

– Все вы здесь случайно оказываетесь, а потом ходите по улицам и гремите кастрюлями. Жить мешаете. Ну, это ладно. Если вы со Шпикселем в сговоре, щадить вас никто не будет. Он опасный преступник, подрывающий основы нашего общества.

– А что он натворил?

– Вы разве не видели, что он устроил в Блю Вае? Разве этого мало, чтобы понять, что он опасен? Размахивал плюгером и угрожал плюгированием. Никто не позволяет себе поступать так, как он и этот кролик…

В помещение заглянул один из псов и обратился к инспектору.

– Друпс. Тут это, опять помехи в сети. Похоже, наш друг шалит.

– Врубай! – ответил тот, затянувшись газетной сигарой. Пес подошел к старому радиоприемнику и включил его. Сначала из динамика слышалось странное пение, сменяемое помехами. Когда пение прекратилось, Друпс пристально посмотрел на приемник, прислушиваясь к помехам.

– Сквозь темноту пробивается цветок, – из динамика раздался таинственный голос. – Цветок свободен. Цветок пробивается к свободе даже под мусорной твердью. Цветок распустит лепестки, и воссияют они бархатом, купаясь в лучах солнца. Цветок будет источать аромат даже среди зловония. Это и есть свобода – быть цветком среди зловоний.

После короткого монолога музыка продолжила играть. Друпс несколько раз затянулся, глядя на приемник, а затем перевел взгляд на другого пса, который стоял и подкидывал в руке мяч.

– И что все это значит? – спросил он, выпустив дым из мохнатой пасти. – Ты записал это?

Другой пес поймал мяч в лапу и отрицательно помотал головой.

– Я сколько раз говорил, чтобы вы записывали? Вообще работать не хотите! Иди и спроси у остальных, записали они или нет.

Пес в спешке покинул кабинет.

– Вот так и работаем. То Шпиксель мешает жить спокойно, то этот постоянно взламывает наши системы связи и вещает всякий бред. Рассказывает что‑то непонятное. А мы даже поймать его не можем, потому что не знаем, где его искать. Он ведет себя скрытно, как невидимка, в отличие от Шпикселя, который неожиданно появляется, как прыщ на заднице…

Речь инспектора прервал грохот, раздавшийся за окном. Оконный проем был далеко, поэтому Саня и Клим не видели, что там происходит, но складывалось впечатление, будто снаружи кто‑то гремит кастрюлями. Грохот сопровождался лозунгами.

– Отпускай! Отпускай!

Друпс вскочил с кресла и нервно затянулся, глядя наружу.

– Заткните свои пасти! – заорал он. – Никто вас не держит! Валите отсюда со своими кастрюлями!

В ответ на его крики кастрюли загремели еще громче.

– Зверобой, отпускай! Зверобой, отпускай! – зазвучали лозунги.

Друпс вернулся в кресло, и устало вздохнул.

– Здесь все живут нормально и вполне счастливо, – сказал он. – Если вы будете мешать этой жизни, я не стану срываться из кабинета и бежать туда, где вы нагадили. В следующий раз вами займутся ящеры. Понимаете?

– Понимаем, – ответил Саня. – Мы не собираемся тут никому мешать. Наша встреча с этим Шпикселем – случайность, как, собственно, и появление здесь. Нам бы лучше понять, как отсюда выбраться.

Детектив зажал сигару в зубах и наклонился к мужикам.

– Вон дверь, – сказал он, – идите и выбирайтесь. Но я предупредил: если вас поймают со Шпикселем – будут последствия. Моя задача – предупредить вас, а ваша – сделать так, чтобы ни я, ни ящеры не были заинтересованы в вашей поимке. А теперь идите.

– И все? – удивился Саня. – Мы можем идти?

– А чего ты ожидал? Допроса? Не хочется мне на вас силы тратить, и так, вон, сорвали меня в Блю Вай. Я провел разъяснительную беседу, так что можете быть свободны.

– Может, вы нам поможете выбраться? – попросил Саня.

Инспектор посмотрел на Семеныча, свесившего голову, и на секунду замер. Ему вовсе не хотелось возиться с ними, поэтому он достал из ящика стола телефон и набрал номер. Он постукивал лапой по столу, ожидая ответа.

– Этот кролик что, никак не успокоится?! – возмутился он и подул в трубку. Вдруг в динамике загудел чей‑то голос. – Ало? Коко? Ты меня слышишь? Привет, дорогая. Как дела? Ну, это понятно. Слушай, у меня в участке три твоих дальних родственника сидят. Да, голые обезьяны. Не могла бы ты их вытащить отсюда, а то дружок у них перебрал со зверобоем и не вышел, в общем, из отключки. Да, да, не включился в работу. Ну, давай, ждем.

Друпс положил телефон на стол, затянулся здоровенной сигаретой и сказал: «В общем, идите наружу, вас там сейчас заберут». Мужики его поблагодарили, подняли Семеныча и поволокли к выходу. Снаружи к ним подошли коты в бархатных ночных сорочках.

– Мальчики, у вас все в порядке? – спросил один из них. – А то друг у вас выглядит каким‑то усталым. Утомил его старый сыщик.

Коты захихикали.

– Нормально все, – твердо сказал Клим.

– Ну, если что, вы скажите, мы тут рядом.

Коты ушли. Следом за ними прилетела летающая машина, такая же грохочущая и неуклюжая, как у детектива. Из салона этого драндулета вышла огромная горилла.

– Это вас нужно подвезти? – спросила она приятным женским голосом.

– Ага, – ответил Саня.

– Залезайте, я вас отвезу, – сказала она и открыла перед ними дверь. Мужики засунули Семеныча на заднее сиденье, Клим остался с ним, а Саня сел вперед. Горилла втиснулась в салон и повезла их в неизвестном направлении. Они летели высоко над постройками из мусора, Саня по‑прежнему опасался, что летающая машина сломается и упадет, поскольку выглядела она слишком уж самодельной.

– А мы не разобьемся на вашей машине? – решил выяснить он. – А то как‑то высоко мы взлетели.

– Не переживай, у меня парашюты где‑то были.

Коко повернулась к Сане и приятным женским голосом сказала, что ей нужно позвонить. Всю дорогу она разговаривала с кем‑то по телефону. Она все шутила, громко смеялась, и рассказывала про фотографии милых котят.

На лице Сани было выражение сильного недопонимания. Прямо как у человека, который летел с огромной разговаривающей гориллой на невиданном летательном драндулете среди бесконечных мусорных просторов.

Клим был безразличен к происходящему, либо просто суров по своему характеру. Семеныч начал тихонько постанывать. Клим постучал ему по щекам, но тот в ответ что‑то пробубнил и опять свесил голову.