Брачный договор с герцогом

– Беатрис, и мне непонятно, почему мир так устроен. Но я точно знаю, что, пока есть такие люди, как мы с вами, полные решимости обрести счастье, мы найдем способы. Нам не нужно понимание и одобрение толпы. Я благодарен, что вы остались моим другом. Что смотрите на меня без осуждения. И вы были готовы стать моей женой.

– Хотела бы я по‑прежнему иметь такую возможность. – Беатрис вздохнула.

– Бриггс вам не безразличен. Больше, чем думаете.

– Что вы имеете в виду?

– Всегда, в любом месте, где он рядом, вы не спускаете с него глаз, возможно, против воли, ведь он чертовски красив. – Джеймс улыбнулся и залился легким румянцем. – Но дело не только в этом. Полагаю, он вам нравится.

– Разумеется, он мне нравится. Он всегда был добр ко мне.

– Полагаю, что вас влечет к нему.

– Я не понимаю.

Он ухмыльнулся, что крайне возмутило Беатрис. За последнее время она очень устала от этих взглядов мужчин, знающих о ее будущем больше, чем она сама.

– Поймете, когда станете жить с ним. Бриггс сможет дать вам больше, чем я.

– Не думаю. Он настроен лишь успокоить моего брата.

– Но это может стать трудновыполнимым для него.

– Ах, как я устала от этих загадок, которыми говорят люди. Они постоянно чего‑то недоговаривают. Или говорят намеками.

– Простите, – произнес Джеймс. – Прошу вас, останьтесь моим другом. Думаю, я уеду в Лондон. Без вас здесь оставаться не имеет смысла.

– Джеймс…

– Я очень вас люблю, Беатрис. – Он широко ей улыбнулся. – Но не так, как любит супруг.

– И я очень вас люблю. – Она улыбнулась в ответ и едва не сказала, что любит не так, как супруга, но сдержалась, потому что совсем не понимала, что это значит.

– Я навсегда останусь вашим другом.

– Спасибо.

Теперь она была уверена: что бы ни случилось, он будет с ней. Это очень важно. Оставалось лишь понять, что он имел в виду, говоря о Бриггсе. О ее чувствах к нему. Ни одна мысль в голове, ни внутренний голос не подсказали ей, что же это значит.

 

Глава 4

 

Вечером накануне венчания Бриггс с удивлением обнаружил, что не может заснуть. Но ведь завтрашнее событие не настолько важно для него. Особенно учитывая, что супругой станет Беатрис.

Беатрис…

Милая, добрая девочка. Какие пресные слова. Их совсем не достаточно для ее характеристики. Перед глазами возникло лицо с горящими глазами. В глубине души Бриггс понимал, что это нечто большее, чем просто воспоминание. Оно будило чувство в глубине сердца.

Она бросилась в его объятия, как женщина бросается с обрыва – легкомысленно, решительно. Бесстрашно.

Ощущать ее тело рядом было приятно. Формы ее были прекрасны, довольно выразительны в тех местах, в каких это наиболее предпочтительно.

Он сжал челюсти, пальцы сложились в кулаки.

«Она вовсе не милая, не покорная, только посмотри, на что она пошла ради получения свободы. Бедная девочка».

Теперь жизни их связаны, хотя он не видел смысла ничего менять в своей. Все станет другим. Может, и нет? Возможно, он будет жить, как прежде, вот только Беатрис окажется обманутой в своих ожиданиях. С ним ее будущее не станет таким, о каком она мечтала.

Бриггс поднялся с кресла и прошел к окну, из которого открывался вид на территорию поместья.

В сгущающейся темноте можно было разглядеть, лишь как покачиваются верхушки деревьев. Внезапно в темном углу глаз его уловил быстрое движение.

Он вышел из спальни и спустился вниз по лестнице. Стараясь ступать бесшумно, прошел по холлу к парадному входу, оттуда на улицу и направо, чтобы обогнуть здание и найти место, которое видел недавно из окна. Ночь обещала быть ясной, прохлада в воздухе весьма ощутима, и он не понимал, почему вдруг решил гоняться за призраками в парке. Возможно, их общество устраивало сейчас больше, чем пребывание наедине с собой.

Бриггс встал там, где начиналась рощица, и смотрел на мелькание чего‑то белого в воздухе. Это нечто то приближалось, то удалялось. Он сделал шаг вперед, помедлив, еще один. И внезапно все понял.

– Вы могли встретить здесь свою смерть, – произнес он.

– Бриггс?

Да, это была Беатрис. Ее чистый, звенящий голос ни с чем не спутать. Похоже на перезвон серебряных колокольчиков.

Подойдя ближе, он понял, что видел из окна. Беатрис раскачивалась на качелях, висевших на толстой ветке дерева.

– К счастью для вас, я не разбойник или кто‑то другой, имевший в мыслях украсть все ценное, что у вас есть, включая ваше женское достоинство.

Достоинство. Он не должен думать о ней в таком смысле, и все же надо признать: это непросто. Брат ее четко дал понять, что рождение ребенка нежелательно, но ведь есть способы получить удовольствие и без последствий…

Ему не составило труда представить, как она в белом одеянии лежит на его ложе, готовая подарить ему свою девственность. Как легко вообразить, как она встает на колени перед ним…

Тебе не доведется учить ее тому, как доставить тебе удовольствие.

Она найдет это отвратительным. Скорее всего, нажалуется брату, который вполне может сделать так, что Бриггс станет евнухом.

– Что здесь делаете вы?

– Я смотрел в окно и увидел шевеление. Решил, что это призраки.

– Это не призрак, а всего лишь Беатрис.

– Какое облегчение.

Волосы ее были распущены, такой он видел ее впервые. Тяжелые, густые локоны лежали на плечах, в лунном свете лицо казалось бледным. Юная дева, чье целомудрие должны принять, как жертву, боги. Они, а не он.

– Я… размышляла, какая жизнь ждет меня в рабстве у вас, милорд.

– Рабстве?

– Я ведь никогда не стану свободной. Разве не это вы сказали совсем недавно?