Бренгендхтенг. Повесть

И действительно, они знали, что у господина Сузнарского имеется в наличии, совсем новенькая и высококлассная карета, ну прям такая, какая им нужна была в самый раз, для их тайного дела.

 

Совсем новенькая, недавно собранная в мастерской, мастерами, она выдвигалась на то, что, будет выставлена на продажу в Европу, так как считалась самого высокого класса качества и прочности из всех карет, что были созданы в этой мастерской компании и была самой дорогой в своей категории и в модели, конкуренцией, у которой, лишь, могли быть, только европейские изделия такого класса и уровня сложности в конструкции.

 

Тяжёлая, многоместная, грузо пассажирская карета, из стальной, несущей рамы с бронированными стёклами и кабиной, (чёрного цвета) с мягкими, велюровыми сиденьями и спинками, темно‑бордового цвета и с таким же цветом, только кожаным сиденьем, предназначенным для кучера, со всеми необходимыми, европейскими стандартами, для своего времени. Эта карета была самая прочная и надёжная с немецкими рессорами, выдерживавшие вес багажа до 700 кг. (не считая веса самой кареты и всех пассажиров, вместе с кучером).

 

Обшарив весь двор компании Сузнарского, головорезы находят эту самую карету у цеха (мастерской), запряжённую шестёркой скоростных лошадей.

Затем один из бандитов сразу садиться в её кожаное сиденье, предназначенное для кучера и берет вожжи в руки, показывая, своим коллегам, немыми жестами рук, их проворные навыки были отработаны за многие года в воровском деле, давая знать коллегам, чтобы они, сопровождали лошадей, держа их за ремни уздечки, выводя их осторожно из двора. Тем временем, двое головорезов, быстро действуют, и выполняют, то, что им приказали. Они ведут бесшумно экипаж к воротам, где все ещё крепко спят солдаты в постах.

 

Пришедшие к воротам, головорезы сняли с ворот, большой, тяжёлый, деревянный засов, без шума, положив его на землю. Затем они открыли настежь ворота, и вывели, из двора компании, экипаж на улицу.

 

Непонятно с какого перепугу, вдруг, внезапно просыпается охрана и быстро выбегает из своих сторожевых будок, хватая свои карабины на лету, и, остановись на месте, не отходя от своим постовых будок ни на шаг, они начали, спросонья, шарить взглядами по сторонам, в разные стороны, глазея своими проворными глазёнками, и что‑то выискивая в темноте и повертев хорошенько головой по сторонам, они, наконец замечают что у них открыты настежь ворота во двор компании.

 

Молниеносно и быстро, одновременно, двое головорезов оказываются возле охранных постов и каждый из головорезов уже держит, оголив, по одному револьверу, в обоих руках, и прицелившись хорошенько в уже перепуганную (и взявшую в неожиданный врасплох) охрану, вмиг, за несколько секунд, расстреливают насмерть охрану, опорожняя полностью свои револьверные барабаны.

Солдаты с посмертными криками, замертво попадают на землю, истекая кровью, сочившуюся из разных дыр в их теле.

Сразу хлынула красно бордовая кровь, образовывая лужи из крови, на сухой земле.

Ловко и быстро, бандиты подбегают к солдатам, подбирают с земли карабины и снимают револьверы с кобурами, висящие у солдат на портупее, и быстро возвращаются к экипажу, запрыгивают в него, на ходу и весь экипаж быстро скрывается за поворотом, пыльной дороги. Только его и видели!

 

Глава 2

 

В центре столицы, Санктъ‑Петербурга, по широким тротуарам, расхаживали нарядные барышни, разодетые в платьях, перенявшую, скорее всего, по‑видимому моду из европейского стиля, в основном из Англии и Франции, как было модно в этот период.

Прогуляться барышням по Санктъ‑Петербургу утром, после обеда или вечером после ужина, по сплетничать, это было милое дело, для них, особенно, для высшего, социального сословия, статуса, которые, особо ничем таким, на всем протяжении своего дня, не были заняты, потому что у них было по две, а то и по три, четыре, пять или шесть прислуг в доме, делавших всю работу за них, при всем, при этом, прислуга получала, неплохое, определённое, ежемесячное жалованье, за свою работу, и поди ещё, у прислуге, та, что работала в центре города, был большой спрос, на такую должность. Хорошую прислугу ценила богатая аристократия, она её лелеяла и держалась за неё. Так как, такая прислуга, переходила в богатых кругах, из рук в руки, по наследству, за которую, аристократия, за свои, естественно гроши, отдавала в разные, высшие европейские заведения, для обучения: «Этикету и обслуживания персонала и нумеров!»

 

На тот период правления Николая первого, весь центр Санктъ‑Петербурга, состоял из одних сплошных торговых домов. Большие, витринные окна, то и дело привлекали местного жителя, или туриста, иностранца, из Европы или Америки, либо из Азиатских стран, разными товарами, от быта и до диковинной безделушки, которую, порой, всегда, гляди и купишь, невзначай, а потом выйдешь из магазина и думаешь, или сам у себя спросишь: – Зачем же я всё‑таки купил её, зачем она мне сдалась, да ещё, за последний, завалявшийся рубль, не пойти ли мне отдать её назад и забрать деньги, а если не примут её и что мне с ней тогда делать!?, кому‑то перепродать что ли!?.

В центре города же было все и сразу, что душе угодно, то и подавай ей. Все продавали в магазинах.

Но любой, капризный товар, конечно же, был для крестьянина, не по карману. В центр приезжали из пригородов и посёлков только зажиточные персоны с семьями на дорогих колясках, запряжённые парой лошадей и в основном всегда в пятницу или субботу, а в воскресенье все ходили в храмы, соборы, церквушки, поставить свечу и помолиться за души свои грешные, перед распятием Иисуса Христа, а того и гляди, поставить свечку, за здравия на какого‑нибудь соседа или соседку, чтобы тот мучался в адских муках…

Так, например, в будние дни, перед прогулкой, некие, богатые барыни, (не имеет значения, была она толи брюнеткой, блондинкой, рыжей, русой, без разницы) сидя у себя в комнате, перед зеркалом и начёсывая себе, свои, короткие, или длинные волосы гребешком (расчёской), таким образом, сделав себе дома, отменную причёску, напудрив своё личико английской или французской пудрой, и перед тем как надеть свои дорогие, нарядные, белоснежные вещи, подмывали они, однако, свои интимные места, заграничными мылами или маслами, затем наносили на свои розовые вагины, влагалища, (у кого‑то они были большие и растянутые, толстые и жирные, а у кого маленькие и миленькие) различные, ароматизированные крема, мази и присыпки, втирая их вокруг влагалища, и потом она пахла и радовала свою хозяйку на всем протяжении дня.