Брокингемская история. Том 5

(Чтобы попасть на мост, ему пришлось сделать на машине довольно внушительный крюк, а неприятность застигла его на самом дальнем отрезке этого крюка.) Выручить его может лишь счастливая случайность – если мимо вдруг проедет какой‑нибудь мощный автомобиль, который согласится вызволить его колымагу из западни… И чудо происходит: К оврагу вдруг действительно подкатывает какой‑то большой фургон. Эттвуд, не веря своему счастью, выскакивает из оврага и призывно машет руками. Фургон останавливается, и из него выходят несколько суровых джентльменов в форме охранников лагеря "Железный занавес". (Как вы уже догадались, в "Занавесе" уже хватились своего беглеца и выслали специальную бригаду на его поиски.) Конечно, охранники даже не подозревали, что у них под боком проходят какие‑то спортивные соревнования… Они увидели перед собой некого странного типа, одетого в пёструю одежду, загорелого и заросшего бородой. По описанию он точно соответствовал тому бродяге, розысками которого они занимались… И вот суровые охранники под руководством известного нам Боллза хватают Эттвуда и, не слушая его объяснений, заталкивают в фургон. Чтобы он поменьше кричал и дрался, ему засовывают в рот кляп и надевают на руки наручники. Отвезя Эттвуда в "Занавес", его сажают в карцер, а Боллз спешит к Кромму с докладом об успешном задержании беглеца… Когда Кромм с гордостью сообщил нам с Ширлингом, что их беглый бродяга был разыскан по горячим следам и возвращён на прежнее место отбытия наказания, у меня отпали последние сомнения… Я настоял на том, чтобы нас с Ширлингом допустили в этот карцер. Там мы окончательно удостоверились в том, что пойманный "Занавесом" арестант является нашим Эттвудом. Мы вытащили ему изо рта кляп, и он подтвердил правильность всех моих догадок. (Правда, он утверждал, что якобы бежал по дистанции на своих ногах, когда на него неожиданно напали охранники "Занавеса". О своей малолитражке он по понятным причинам предпочёл умолчать.) Но самым хлопотным для нас делом оказалось добиться освобождения Эттвуда из заключения… Когда мы с Ширлингом намекнули Кромму, что данный арестант является участником спортивных соревнований, он (Кромм) лишь снисходительно усмехнулся и посоветовал нам оставить свои плоские шуточки. Он заявил, что согласится освободить пленника лишь после получения приказа от начальника полиции Гленвича и Бриндвича… Нам пришлось прибегнуть к уже опробованной хитрости: Ширлинг собственноручно выписал Кромму распоряжение о необходимости перевода заключённого под более строгий надзор на так называемый командный пункт. Только после этого мы наконец смогли вызволить капитана "Ракеты" из этого непроходимого болота и вывезти его за пределы "Железного занавеса"… Вот, собственно, и вся история! – подытожил Доддс свой проникновенный рассказ.

– С ума сойти! – только и смог сказать потрясённый Конелли.

– Ну кто бы мог подумать…? – глубокомысленно добавил Махони, – Выходит, спецбригада "Занавеса" помешала нормальному ходу наших соревнований? Но в таком случае "Махорка" имеет право опротестовать их итоги в спортивном суде…

– Не смешите нас! – поспешил вмешаться Маклуски, – Что значит "нормальный ход соревнований"? Вы считаете нормальным, когда участник кросса по пересечённой местности проезжает дистанцию на автомобиле? Просто классический образец полевого многоборья, ничего не скажешь!

– На месте "Махорки" я бы вёл себя поскромнее и добровольно признал бы своё поражение в сегодняшних соревнованиях, – проявил присущую ему скромность Доддс, – Но стоит им только полезть в бутылку – и мы в один момент обнародуем историю с малолитражкой их замсека! А после этого морально‑нравственный облик "Махорки" в глазах Министерства будет подмочен окончательно и бесповоротно…

– И всё‑таки я не могу понять одного, – произнёс в задумчивости Конелли, – Эттвуд имеет звание мастера спорта по спортивному ориентированию. Он бы и так пробежал дистанцию быстрее любого из нас… Для чего же ему тогда понадобился автомобиль, вы можете мне объяснить?

– Судя по всему, над командой "Махорки" довлел психологический груз предыдущего поражения, который мы нанесли ей минувшей весной, – поделился соображением Маклуски, – (Собственно, именно поэтому наш Директор и направил нас на эти соревнования второй раз подряд.) Узнав, что нынешний состав нашей команды на три четверти повторяет прошлый, "Махорка" всерьёз забеспокоилась. С учётом нашего победного опыта, на осеннем полевом многоборье вполне могли приключиться те же самые чудеса, что и на весеннем… И тогда нервы у замсека не выдержали: Он решил сделать всё возможное, дабы на все сто процентов обеспечить победу своей команде. Что из этого вышло, мы с вами уже знаем… Доддс, вы почему сидите тут с таким мрачным видом? Вы что, не рады нашей победе?

– Нет‑нет, я радуюсь от всей души, – опроверг Доддс, – (Конечно, любой спортсмен будет доволен, когда его команда побеждает!) Особых поводов для беспокойств у нас как будто оставаться не должно… Опасаться нам стоит разве что одного – как бы нас будущей весной в третий раз подряд не послали на эти дурацкие соревнования, – неожиданно добавил он.

– Типун вам на язык! – в один голос воскликнули все трое его товарищей по команде.

 

XLIII. Отвлекающий манёвр

 

– Вот мы и опять в Бриндвиче, – глубокомысленно высказался Маклуски, решительно и целеустремлённо поднимаясь по лестнице на второй этаж со своим верным большим саквояжем в руке, – И перед нами опять встаёт всё тот же риторический вопрос: Где же сегодня окажется Грэггерс – в Бриндвиче, в Гленвиче или где‑то ещё?

– И мы опять отвечаем на него уже привычным образом: А не всё ли нам равно, где он окажется? – продолжил его мысль Доддс, поднимавшийся по той же лестнице следом за коллегой с другим большим саквояжем в руке.

Два прославленных детектива лондонской Центральной полиции вышли с лестничной площадки на второй этаж полицейского участка города Бриндвича и прошлись по знакомому коридору. (В тот день он был всё так же пуст и тих, как и в любой другой.) Дошагав до двери с табличкой "Начальник полиции Гленвича и Бриндвича", решительные гости без тени сомнений вторглись в кабинет, расположенный за этой дверью.

Их глазам предстала вполне ожидаемая картина: Мэри Роббинс, секретарша Грэггерса, сидела за своим столом, заваленным многочисленными важными и неважными документами. Освободив на нём небольшой пустой клочок, она сосредоточенно попивала кофе из миниатюрной чашечки, закусывая его шоколадкой… При виде внезапно возникших перед ней нежданных гостей она пронзительно вскрикнула и выронила чашку с кофе куда‑то под стол. Из‑под стола послышался звонкий треск и слегка приглушённый всплеск.

– Приятного аппетита, мисс Роббинс! – приветливо кивнул секретарше Маклуски, первым заходя в кабинет.

– Доддс‑Маклуски, это – вы? – воскликнула возмущённая секретарша, – Ну вы меня и напугали! Я уж было подумала, что ко мне вломилась банда каких‑то гангстеров с большой дороги…

Вошедшие в недоумении переглянулись между собой.

– Неужто мы похожи на гангстеров? – не смог поверить Доддс, – Где ж это видано, чтобы гангстеры сами врывались в кабинеты начальников городской полиции, да ещё с саквояжами в руках?

– Подобные ситуации вполне допустимы, – не стал упрощать проблему Маклуски, – Например, гангстеры решили похитить секретаршу начальника полиции, запихнуть её в саквояж и незаметно вынести на улицу… – он бросил взгляд на свой багаж, как бы оценивая его вместимость.

– На этот раз дело обошлось малыми жертвами, – сообщила секретарша, заглянув к себе под стол, – Я всего‑навсего раскокала чашку и даже не облила стол кофе…