Бывший. Злой. Зеленый
Вот только понятнее не стало.
– Чаевые, что ли, стащил, которые я в прошлый раз здесь оставил? Или что? У тебя нехватка финансов? Ты скажи, я зарплату повышу.
– Я вывел со счетов твоей фирмы сто пятьдесят миллионов. – Голос дал петуха на последнем слове, губы парня дрожали, но он продолжал упрямо смотреть в глаза Злату.
Орк присвистнул. Ну ничего себе. Это он лихо. Реально талантливый хакер, ничего не скажешь.
Злости, на удивление, не было. К деньгам он всегда относился равнодушно.
– И куда тебе столько? Если нужна была тачка, я уже сколько раз предлагал…
– Помнишь, я тебе рассказывал о том, что у отца проблемы с деньгами, – перебил его Виталя. Он торопился сказать, захлебывался воздухом, словно боялся, что у него не хватит времени объясниться. – Там действительно все оч…
– Стоп, – металл, прорезавшийся в голосе Злата, заставил Виталю захлопнуть рот на полуслове. – Ты хочешь сказать, – тон орка звучал обманчиво ласково, словно затишье перед свирепой бурей, – что ты обокрал меня, чтобы спасти задницу своего ублюдочного папаши‑черта?
– Не говори так о моем отце.
– Как есть, так и буду говорить. Он ублюдок, использовавший тебя…
– Не надо проецировать свои отношения с отцом на мои, я знаю, что твой…
– Да ни… ты не знаешь! – Злат отпустил несколько ругательств.
Значит, вот как он его отблагодарил, за помощь, за поддержку? Еще одна змея, которую он пригрел на груди и которая только и ждала, чтобы втереться в доверие, а потом предать?!
– Твой отец психопат, полностью отбитый на голову маньяк с пунктиком сверхконтроля, – вспылил вдруг Виталик. – Мой же пусть не идеальный, но уж точно не больной на голову садист. И он не заслужил того, что я с ним сделал. Я не слепой, я вижу, что происходит вокруг. Хватит принимать меня за ребенка, Злат!
– Да ты и есть ребенок. И круг интересов такой же. Посидеть за компьютером и пораньше лечь баиньки. Ну же, вали к своему папочке. Я же пытался сделать из тебя нормального мужика. А ты разнылся как младенец, – собственная тирада вдруг резанула по ушам. Кажется, он уже слышал ее где‑то. Может быть, не точь‑в‑точь. Но что‑то однозначно похожее.
– Поговорим утром, – поджал губы Виталя, сдерживаясь из последних сил.
– О, нет. – Злат достал мобильный, набирая директора кадрового управления. И плевать, сколько сейчас времени. – Или ты думал, что после того как ты свистнул у меня миллионы для своего дрожащего родителя, я продолжу с тобой работать как ни в чем не бывало?
– Алло… – на том конце раздался заспанный испуганный голос. Если руководитель звонит после полуночи, ничего хорошего не жди. – Златон Серпович…
– Ольга?! – рявкнул Злат в трубку.
– Златон Серпович, доброго утра… вечера…
– С завтрашнего, то есть уже с сегодняшнего утра Виталий Юрьевич у нас не работает, вы меня поняли? Свяжитесь с бухгалтерией, чтобы его рассчитали к восьми. Без премий и выходного пособия. Он нам еще должен останется. – Он сбросил вызов. – А теперь свободен.
Парень хмуро посмотрел на него:
– Я верну деньги.
– Не сомневаюсь. – Злат демонстративно отвернулся, жестом подзывая официантку. Когда он повернулся обратно, Виталика уже не было.
Глава 7
Мне не нравилось это место. Больничный корпус, занимающий целый этаж огромного бизнес‑центра, куда войти можно было только по специальному пропуску. Как будто попадаешь в засекреченную лабораторию, где дышать‑то боязно, мало ли что‑то повредишь ненароком.
В той областной больнице, где я работала, было иначе. Может, без свежего ремонта, с вечной нехваткой персонала и хамоватыми санитарками, с больными, пытающимися наплевать на рекомендации и вновь оказаться на койке – но там я чувствовала свою значимость. Нужность. Ощущала себя не просто какой‑то там Дианой, а Доктором Ди. Единственной в своем роде.
Мы со Златоном шли по белоснежному коридору. Я нервно вертела в пальцах бейджик с ключ‑доступом. Наблюдающий за Платоном врач докладывал обстановку.
– Жизненные показатели в норме. Дозировка медикаментов не изменялась. Вчера случился очередной скачок мозговой активности – но слишком незначительный, чтобы отследить, с чем он мог быть связан.
Я не зацепилась за слово “очередной” – знала уже, что изредка замершее сознание Платона будто бы пробуждается, но ненадолго. Приборы фиксировали изменения в коре головного мозга, но дальше фиксации зайти не удавалось. Причем связать эту активность с какими‑то назначениями или препаратами не могли.
Она просто появлялась и исчезала спустя несколько секунд или минут.
– Ясно. – Златон мрачно кивнул.
Он был сегодня так хмур, будто только что похоронил родного человека. Даже не пытался спрятаться за маской язвительности – просто молчал, периодически задумчиво пожевывая щеку и морща лоб.
Отчего‑то мне хотелось коснуться его подбородка ладонью. Невыносимое желание, граничащее с болезненным. Хотелось напомнить: я рядом, я попытаюсь помочь. Ты беспокоишься за Платона? Мы сделаем всё что в наших силах, не оставим его одного.
Но я не лезла и не давала обещаний, которые могла не выполнить. Не пыталась сблизиться. Хватит. После вчерашнего и так всю ночь провела как на иголках. Закрывала глаза, но уснуть не могла – слышала его голос. Чувствовала кожей его дыхание, горячее, почти обжигающее.
Конец ознакомительного фрагмента
