Что случилось прошлой ночью

– Ладно. Мне нужно попить, – бормочет Эйден, проходя мимо констебля на кухню. Мужчина отступает, продолжая бормотать извинения.

Эйден пересекает кухню, машинально тянется к шкафчику слева от раковины и достает стакан. Открывает кран, несколько секунд спускает воду, а затем наполняет стакан и жадно пьет, после чего наполняет его вновь.

Брызнув воды на лицо, Эйден вытирает рот тыльной стороной ладони.

– Извините, – произносит он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Просто… я не знаю, как с этим справиться. Кто‑нибудь еще хочет воды?

– Да, тебе следует попить, любимая. – Руперт легонько подталкивает меня в плечо.

Я бросаюсь вперед, чтобы взять свой стакан, прежде чем он скажет что‑нибудь еще. Никто больше не должен знать о будущем малыше. Особенно те, кто собрался в этой комнате.

Я встаю рядом с Эйденом и подставляю свой стакан под струйку воды, которая все еще течет из крана. Чувствую, как Эйден переводит взгляд на меня. Сколько раз мы так стояли? Бок о бок у кухонной раковины, как и любая другая пара. Воплощение супружеской жизни.

– Можно мне тоже? – Хелен появляется рядом с Эйденом. Он не отвечает, но приносит ей стакан и подставляет его под струю воды.

– Я чувствую себя таким бесполезным, ничего не делая. Нам следует самим отправиться на ее поиски, – бормочет он.

– Скоро стемнеет, – напоминает Руперт, обходя кухонный островок и направляясь к нам троим. – Возможно, ты сможешь помочь в поисках завтра. Наверное, будет лучше, если мы все попытаемся немного отдохнуть.

– Руперт прав, – мягко произносит Хелен. – Мы можем вернуться завтра рано утром и помочь в поисках.

– Нет, я хочу остаться, – возражает Эйден тем же резким тоном.

– Что думаешь делать? – спрашивает Руперт, подходя ко мне. – Можем переночевать у меня, если ты предпочитаешь побыть в другом месте?

Перед моими глазами возникает дом Руперта. Когда я увидела это здание в первый раз, оно показалось мне таким причудливым и живописным. Выкрашенные в кремовый цвет каменные стены, потрескавшиеся от времени, цветы, буйно растущие в горшках под окнами, и плющ, вьющийся до самой серой шиферной крыши. Я рассмеялась при мысли о том, что такой крупный мужчина живет в маленьком старинном коттедже. Но Руперт сказал, что это была любовь с первого взгляда, а ради любви он готов пойти на компромисс. Я помню, как улыбалась, – так меня тронули его слова. «Вот мужчина, который будет любить меня, несмотря ни на что», – подумала я. В ту ночь мы впервые занялись любовью, и я заснула у Руперта на груди, а его рука обнимала меня за талию. Я чувствовала себя довольной. Защищенной от всех бед.

Но ни Руперт, ни его дом сейчас не могут предложить мне защиты или утешения. Мне нужно быть здесь. Мне нужно знать, что происходит, что делает полиция.

И когда я смогу вернуться к Фрейе.

– Нет, мне нужно остаться здесь, – шепчу я. Мой взгляд скользит мимо Руперта в прихожую – она наконец‑то опустела. – Мне что‑то холодно… Я поднимусь наверх и возьму джемпер потеплее.

– Я пойду с тобой…

– Нет, побудь здесь. Вернусь через пару минут.

Я выхожу из кухни и бегу вверх по лестнице в свою комнату, не оглядываясь на Руперта, который остался наедине с Эйденом и Хелен. Войдя, я захлопываю дверь, и замок со щелчком встает на место.

Комната кружится.

Бросаюсь к своему туалетному столику, который стоит под окном с видом на лес. Небо темное и серое, все еще идет густой снег. Я выдвигаю нижний ящик и запускаю руку в гущу разномастных носков и нижнего белья. Пальцы нащупывают кожаную обложку.

Мой дневник. Я вела его с тех пор, как родилась Фрейя.

Нашли ли они его? Конечно, они не рылись в моих ящиках. А даже если б нашли, стали бы они вообще его читать?

Я обвожу ногтями свои инициалы, выгравированные на лицевой стороне дневника. Быстро перелистываю страницы, небрежно написанные буквы мелькают перед глазами – и что‑то падает на пол. Трое сияют от счастья, глядя на меня.

Фотография. Которую мы сделали за день до того, как он ушел.

Три года назад, в то утро, Эйден спустился вниз, одетый и готовый отправиться в командировку. В костюме‑тройке он выглядел привлекательно. Эйден обнял меня, грубовато чмокнул в висок, и Фрейя засеменила к нему. Она бросилась к его ногам, и гортанный смех Эйдена заполнил кухню, когда он подхватил ее на руки. Видя, что дочь смотрит на него с обожанием, я достала свой телефон и, удерживая его на расстоянии вытянутой руки, сфотографировала нас всех троих. После того как Эйден ушел от меня, я распечатала этот снимок и целыми часами, день за днем, смотрела на него, пытаясь мысленно вернуться в прошлое, чтобы пережить это снова: Эйден улыбается мне, положив ладонь на мою талию, Фрейя хихикает и в восторге размахивает руками.

Я поднимаю фотографию с пола и осторожно кладу ее между страницами.

Нужно спрятать дневник.

Я подхожу к краю своей кровати и опускаюсь на колени. Схватившись за нижнюю часть изголовья, тяну ее твердо, но медленно, осознавая, что грохот отдается по полу. Просовываю плечо в щель и толкаю, постепенно отодвигая кровать от стены, пока не освобождаю достаточно места, чтобы открыть потайную дверь. В детстве мы с Хелен играли в прятки, и я спряталась внутри – ей потребовалась целая вечность, чтобы найти меня. Дверца маленькая – в половину моего роста – и скрывает пространство на карнизе: идеальное укрытие.

Я заползаю в щель и запихиваю дневник так далеко в темный угол, насколько могу дотянуться, затем выбираюсь, закрываю дверь и задвигаю кровать на место.

Еще один секрет.

– Ты уверена, что хочешь остаться?

Мы стоим в коридоре, я поднимаю взгляд на Руперта, и его брови вопросительно взлетают вверх. Принимаюсь кивать, но давление в голове нарастает, когда я думаю обо всех этих настороженных глазах – вопрошающих взглядах. Мне хочется сказать им всем, что это огромная ошибка, чтобы они убрались и оставили меня, черт возьми, в покое. Признать то, что я натворила. Признать ложь.

Но я не могу. Я никогда никому не смогу рассказать. Фрейю заберут, и она останется совсем одна, а незнакомые люди будут осматривать ее. Копаться в моем прошлом. И меня будут винить. Я потеряю их обоих.

Я бы все отдала, чтобы добежать до леса, со сверхчеловеческой силой распахнуть стальной люк и отнести мою малышку домой. Когда полиция обыщет лес, – когда они придут к выводу, что ее нет на территории фермы, – я перенесу ее.

Если только ее не найдут… Полиция может обнаружить бункер в любой момент. Но крупные снежинки падают быстро, уже покрыв дорогу слоем первозданной белизны. Возможно, этот слой скроет недавно вскопанную землю или какие‑нибудь следы, которые я нечаянно оставила. Возможно, снег спрячет то, что я натворила.

– Позвони мне, если появится что‑то новое, Наоми, – говорит Эйден, и я возвращаюсь к реальности, когда он и Хелен выходят из парадной двери и прячутся от снега под крыльцом.