Чёрное золото

Потасовку остановила милиция. Не успев выпить коньяк, съесть жаркое, офицеры оказались упакованными в «воронок» и доставлены силой в отделение милиции. Гражданских почему‑то милиционеры трогать не стали. Алексей видел, как высокий гражданский что‑то злобно говорил задержавшему их лейтенанту и, достав из кошелька большие купюры, совал ему в руки.

В военную комендатуру дежурный лейтенант их передавать категорически отказался:

– Та шо тi кажешь, офiцерська гнида. Вi злочiнцi, побили добрих людей и вас судiти будуть за законом. А покi посiдьте напоумтеся тут. Вранцi ми з вами розберемося, – говорил с сильным украинским акцентом он.

После совещания командир корабля закрылся в только что освобождённой каюте старпома с училищным товарищем и командиром «Уверенного» Толей Левашевским и старпомом.

– Толик, мы тебя ждём. Постарайся. Понимаю, что сложно, но нужно. Надеюсь, тебе вместо Литовченко дадут в поход кого другого. С этим плавать надо всегда помнить, что в любой момент он может ударить в спину, даже если все хорошо. Мне ребята с «Бреста» рассказывали про него. Давай за тех, кто в море по одной. Суевернее моряков на земле нет. Если будет возможность не давай садиться на борт штабам эскадры и бригады. Пользы никакой, только выпьют все корабельное «шило». Мы с тобой знаем, что в море все зависит от царя морского. Сергей Иванович – разливай!

Мещеряков закрыл дверь на ключ и разлил в стаканы армянского коньяка.

– За тех, кто в море!

Они тихо чокнулись и выпили.

Услужливый Мещеряков подал каждому по сушке. Матвеев закусил, а Левашевский понюхал сушку, покрутил на пальце и положил с улыбкой ее в карман.

– Ну могёт! – восхитился Мещеряков.

– Не могёт, а могет, – передразнил его Левашевский словами из фильма «В бой идут одни старики», – я сейчас на корабль, скоро буксир подойдёт и нас в док потянет.

– Вам хорошо. Вы даже в доке постоите. А нас погонят и дай господь, чтобы наша техника выдержала.

– Не всегда хорошо быть передовиком, – усмехнулся Левашевский и встал. – Извини, Саня, мне пора!

Матвеев надел фуражку и пошёл с ним к трапу.

У трапа к командиру подошёл дежурный по кораблю лейтенант Малевский – начальник химслужбы корабля.

– Товарищ командир, позвонила из ресторана «Челюскин» официантка Нина Переверзева, – он сверил по бумажке правильность сказанного, – говорит, что трёх наших офицеров задержала милиция за драку. Сейчас они находятся в милиции. Я звонил в комендатуру, там ничего не знают. Судя по всему, они сидят в третьем отделении на адмирала Фокина. Я звонил туда, но дежурный лейтенант отказался давать какие‑либо сведения. Похоже, что это Кузьмин, Ким и Потоцкий.

Внезапно из темноты надстройки выдвинулась коренастая фигура в форме капитан‑лейтенанта.

– Товарищ командир, уполномоченный особого отдела ФСБ России капитан‑лейтенант Шпагин

Петропалыч. Назначен к вам на корабль на поход, – улыбнулся.

Командир вежливо пожал руку офицеру и скомандовал дежурному:

– Малевский, проводите пожалуйста Петра Павловича в его каюту!

Командир знал, что в поход обязательно с ними пойдёт представитель особого отдела. Но рассчитывал, что это будет знакомый ему капитан‑лейтенант Соловьев. А здесь дали совершенно неизвестного ему человека.

Командир выдохнул воздух, когда особиста увели и посмотрел на Левашевского и, виновато улыбнувшись, сказал:

– Толик, иди и успехов тебе. А мне тут срочно надо разобраться. Сам понимаешь! – и виновато развел руки.

Левашевский, пожав протянутую руку, быстро сбежал по трапу на причал.

– Товарищ командир! У нас проблемы? – внезапно услышал он голос особиста, стоявшего сзади них и не ушедшего в каюту.

Он повернулся, посмотрел в лицо офицера и увидел там сочувствие. Но Матвеев знал по долгой службе, что особисты весьма опасные люди и от них можно ждать любого подвоха или удара в спину.

– Да нет, все нормально Петропалыч. Есть проблемы, а как без этого, но с ними разбираемся.

– Если вам понадобится моя помощь во взаимоотношениях с милицией, то я смогу помочь. У нас есть связи, кнопки, на которые мы можем нажать в любой момент.

– Нет, Петропалыч, – подумав, сказал командир, – пока справляемся сами. Но я буду иметь ввиду.

– Хорошо, если будет надобность, то я готов приложить все силы.

Через полчаса Матвеев в сопровождении подполковника Кречета, коменданта Владивостока, подъехал на комендантском УАЗике к отделению милиции.

С подполковником Кречетом они дружили ещё с лейтенантских лет. Когда‑то Матвеев спас от бандитов жену Кречета и с тех пор они дружили семьями, вместе ездили на шашлыки и даже отдыхали в санатории в Паратуньке. Поэтому, узнав от Матвеева о произошедшем, Кречет даже не стал расспрашивать, а сразу приехал на своём УАЗике на причал.

Когда подъехали к отделению милиции Кречет, не выходя, сказал:

– Саша, ты сиди здесь, а то от тебя такое коньячное амбре, что хочется закусить. И тебя посадят к твоим же офицерам. А я пойду, разведаю, что там и к чему.

Через пятнадцать минут он вернулся.

– Дело плохо, следователь старший лейтенант Николаев хочет возбудить уголовное дело против твоих парней. Они там кого‑то покалечили или ударили одного из уважаемых людей города.

– Бандитов? – скептически спросил Матвеев.

– Их самых, – невозмутимо ответил Кречет, – но есть надежда. Мы с их дежурным старлеем с одних мест с Украины. Веселко фамилия его. Земляки, так сказать, с соседних сел на Ровенщине. И он мне расск а з а л, к а к н а д у х у, ч т о э т о т к т о – то – сам знаменитый «Сибиряк». Это самый авторитетный бандит во Владивостоке. Я понял, что он заплатил Николаеву деньги, чтобы их посадили.

– Просьба бандита, это, наверное, весьма хорошо или плохо? – спросил Матвеев.

– Хорошо‑то хорошо, да нехорошо. Но если бы ты знал, сколько людей этот «Сибиряк» отправил уже на тот свет? И твоим парням грозит, что если даже их выпустят, то «Сибиряк» их не простит. «Сибиряк» – это огромнейшая проблема всего Владивостока. И я не завидую ребятам, что попали в такой замес.

– Гриша, мы с тобой дружим уже более пятнадцати лет. Можешь мне поверить. Я сегодня в пять часов снимаюсь и ухожу в море к Малаккскому проливу. Без штурмана, связиста и механика я не выйду. Сорвётся задание на уровне государственного. Не выйти я не могу. Сам понимаешь, что не освободить их мы не можем.

Кречет шумно выдохнул воздух, подумал немного и потом сказал:

– Нужны деньги, большие деньги. Они у тебя есть? Или придётся все же ждать утра и потом эта грязь выйдет на командование флотом.

Матвеев представил, что будет, если о происшествии узнает Литовченко.

– А есть другие варианты? Нет. Значит деньги есть.