Дароград. Тысяча причин остаться

– Да, они должны захотеть остаться одни на всём белом свете. Я всё помню и понимаю. Мы будем ждать. Это очень важно для Дарограда. Мальчик должен оказаться здесь непременно, – подтвердил консул.

Ибрагим ещё раз поклонился и исчез так же быстро, как и появился.

– Помню, Борислав, те славные времена, когда ты был таким же красавцем. Мы девчонками на тебя заглядывались тайком. Да что я рассказываю? Сам знаешь… – сказала Пелагея. – Уж больно ты на себя сейчас не походишь, Борислав.

– Со мной всё в порядке! – оборвал её консул и указал рукой на выход из кабинета.

– Благодарю за книгу. До свидания! – прощаясь, произнесла старушка и ещё раз окинула взглядом кабинет консула, пребывающий в упадке.

 

– Я всё поняла, – прозвучал в наступившей кабинетной тишине женский голос из рога. – Займусь немедленно.

Консул вдел заглушку в погасший рог и сел в кресло, всматриваясь в вязаный портрет незнакомого юноши.

 

Глава 3

 

Закончился последний урок перед наступлением новогодних каникул. В школе с самого утра как никогда чувствовалось праздничное настроение: учителя были не так строги на занятиях, как обычно, и к весёлым проделкам школьных сорванцов относились с пониманием; ученики делились друг с другом планами на каникулы, шутили, обменивались подарками и всячески пытались отвлечь преподавателей от учебных дел. Старшеклассники торопились покинуть стены родной школы, а вот ребята из младших классов, наоборот, в кучу свалили свои рюкзаки и устроили на площади перед центральным входом снежное побоище. С неба падал крупными пушистыми хлопьями снег, и серый день, сменивший солнечное утро, никак не смог испортить приподнятый настрой школоты.

– Пока, Синица! Звони – не пропадай! – прокричали парни однокласснику и помахали ему на прощанье.

Антон посмотрел вслед друзьям и направился в сторону дома. Прозвище Синица досталось ему от друзей ещё в первом классе из‑за фамилии – Синицын. Благополучно данное прозвище подхватила позже вся школа, и вот уже на протяжении девяти лет учёбы при упоминании слова «синица» все – от директора до первоклассника – знали, что речь идёт не о птице. Поначалу Антон даже злился на друзей за придуманное ему прозвище, но со временем, встретив немало людей с неблагозвучными фамилиями и представив, какое могло быть прозвище у них, был рад и гордился таким подарком от своей компании.

Сейчас все его мысли были далеки от предновогодней суматохи и предстоящих каникул: ему нужно быстрее вернуться домой, ведь там его ждёт самый верный друг – лабрадор по кличке Тор. Рыжеватого щенка подарили Антону родители и по случаю начала школьной жизни, и в надежде, что их сын станет собаке заботливым и ответственным хозяином. Незаметно пролетели восемь с небольшим лет с того первосентябрьского дня, когда гроза разыгралась не на шутку и осенний дождь зарядил до самого утра. Именно тогда на семейном совете и нарекли щенка в честь скандинавского бога грома. Тор оказался умным и преданным псом, безмерно любящим своего хозяина. Антон видел в нём своего лучшего друга, который всегда будет рядом и будет верно хранить его тайны, рассказанные по секрету в детстве.

Но ровно две недели назад случилось происшествие, поставившее жизнь Тора под угрозу. Неизвестными на площадке для выгула собак и по всему двору была разбросана отрава. Те, кто жаждал нанести вред животным и доставить их хозяевам тревожные часы борьбы за жизнь питомцев, достигли своей цели: одна из собак погибла на месте, остальные пострадавшие находились в тяжёлом состоянии. К поиску злоумышленников подключились все неравнодушные жильцы дома и добровольцы из других районов Екатеринбурга. Были сведения, что днём видели во дворе подозрительного мужчину, а чуть позже заметили подолгу высматривающую что‑то странную женщину. Но никаких следов, улик и прочих доказательств совершённого преступления общественности представлено так и не было. Обиду и боль заглушала одна лишь надежда владельцев собак на скорейшее выздоровление их любимцев.

Тор чувствовал себя вяло, мало ел и лежал на одном месте, но всё же присматривал за домочадцами, кто чем занят. С неохотой принимал лекарства и при виде шприцев скулил, поджимая хвост. Все эти две недели жизнь семьи Синицыных крутилась вокруг больной собаки, и, судя по всему, окружающая Тора любовь и забота вкупе с лекарствами сделали своё дело – он немного окреп, начал ходить, за что был вознаграждён собачьими деликатесами, моментально исчезнувшими в его пасти. Уходя сегодня в школу, Антон проделал свой ежедневный ритуал – почесал Тора за ухом, протянул ему руку и получил в ответ долгожданную лапу своего четвероногого друга. «Сегодня после школы мы с тобой наконец‑то выйдем гулять, дружище. Я скоро вернусь», – сказал Антон, оставляя Тора за дверью квартиры.

И вот уроки позади, до дома остаётся пройти всего лишь квартал, чтобы увидеть преданный взгляд собаки. Антон торопился, лавируя между прохожими на улице, не обращая внимание на шум и предновогоднюю суматоху города. Неожиданно заиграла знакомая мелодия, остановившая его быстрое движение, – кто‑то звонил с неизвестного номера. Поначалу Антон хотел проигнорировать вызов, но палец сам коснулся значка телефонной трубки, и оттуда раздался еле слышный подавленный голос:

– Антон!

– Да. Кто это? – спросил мальчик, перебирая в памяти все знакомые женские голоса, чтобы определить звонившего.

– Это мама. Я звоню тебе с рабочего номера. Антон!

– Мам, тебя очень плохо слышно! У тебя же сегодня выходной!

– Ты где сейчас?

– Иду из школы, буду дома буквально минут через десять. А что?

– Сынок, пока ты был в школе… – голос матери затих, но, собравшись с духом, она продолжила: – Тора не стало. Понимаешь?

– Что с ним? Здесь очень шумно. Повтори, пожалуйста.

– Тор умер сегодня днём. Это произошло мгновенно. Мы не успели его спасти. Отец отнёс его в ветеринарную клинику. Он хотел, чтобы Тор запомнился тебе живым. Прости, что не дали попрощаться с ним и за плохую новость, сынок. Мне очень жаль. Алло!

Сказанные матерью слова пулями вонзились в юношеское сердце, не знавшее ещё боли от потери близкого, не готовое принять явившуюся смерть. Минутный ступор овладел телом, он не мог ни пошевелиться, ни что‑либо произнести. «Вот как, значит, приходит смерть», – поймал свою мысль Антон среди того водоворота ощущений, что происходил в его голове. А затем наступила абсолютная тишина: ни грохота от проезжающих мимо трамваев, ни сигналов машин, ни разговоров прохожих. Антон потерянно смотрел вперёд и никак не мог понять: почему все эти люди сейчас здесь – в тот самый момент, когда он оказался в этом мире без друга, когда внутри стало пусто и одиноко? Они оскорбляют момент его потери своим присутствием и безрассудной тратой времени, которого у Тора сейчас нет и никогда уже не будет. Неожиданно ему захотелось остаться одному, чтобы осознать горе, принять смерть любимой собаки и просто поплакать от заполняющей его печали. Антон выключил телефон, свернул направо на дорогу, ведущую к городской набережной, и побежал вперёд что есть мочи: подальше от этого места, от людей, от того момента своей жизни, когда он узнал, что Тора больше нет.