Дерзкая

– Макс?! Что происходит? – у меня начиналась паника.

– Делай, что я тебе сказал! Быстро вниз! – уже со злобой отчеканил он.

Макс вдавил педаль газа, и мы помчались со свистом. А потом начался ад. Стали раздаваться выстрелы, машину стали обстреливать. Макс высунул руку в окно и стал отстреливаться. А в следующий момент машину повело в сторону. Нам попали в колесо, машину резко крутануло и стало заносить. Я и не заметила, как стала кричать. Последнее, что я успела увидеть, была кровь. Кажется, Макса ранили. А потом сильный удар, и я проваливаюсь во тьму…

 

Глава 9. Отец

 

 

Пробуждение было ужасным. Щурясь от света, я еле‑еле открыла глаза. Стала осматриваться и поняла, что это не моя комната. Повернула голову, ощущение были болезненные. Интуитивно рукой дотронулась до головы и поморщилась. Голова раскалывалась. Где я? Я лежала на большой белоснежной кровати, рядом стоял столик и ночник. Большое панорамное окно и на подоконнике свежие цветы. Рядом с окном трюмо белого цвета со всякими баночками, кресло‑качалка и за ним искусно отделанный камин. Напротив меня были две двери, скорее всего, одна из них уборная.

А потом в мою память врезались недавние события. Погоня, перестрелка, нашу машину занесло. Макс! Макс… О Боже, его ранили…

 

Я очень резво вскочила с кровати, но тут же пошатнулась, голова кружилась, от этого ноги меня плохо слушались. Морщась, подошла к зеркалу и осмотрела себя. Да, вид у меня был еще тот. Небольшая ссадина на скуле, рана на голове около виска, ушибы на руках, скорее всего, и на ногах есть, но я в джинсах. Слава Богу, тот, кто меня принес, не додумался меня раздеть. Повернулась в сторону двух дверей. Любопытство меня пересилило. Подошла и открыла одну дверь, там действительно оказалась уборная – туалет и ванная. Надо отметить вкус у хозяина дома отменный. Ничего лишнего и пафосного, все изысканно и со вкусом. Открыла вторую дверь – это оказалась гардеробная. В ней была куча женских вещей, обуви, сумочек. Мечта каждой девочки. Интересно, чья это комната? Так, ладно, нужно найти хозяина дома и узнать, что с Максом. Выйдя из гардеробной, осмотрелась еще раз и увидела еще одну дверь, это оказался выход. Через нее вышла в коридор. Пройдя немного вперед, услышала крики. По голосу поняла, что это был мужчина и, судя по всему, он был очень зол. Пройдя вперед до конца угла, стала прислушиваться к тому, что он говорит:

– Вашу мать! Кто мне за это ответит?! А? Не слышу! Я вас спрашиваю? Нахера я вас всех держу?! – кричал он.

– Дмитрий Сергеевич, понимаете… – кто‑то стал что‑то мямлить.

– Закрой рот! Ты понимаешь, что могло случиться?! – продолжал кричать он. – Покушение было спланировано! Они целенаправленно на них вышли! Я мог ее потерять! За что я вам плачу деньги?!

Я решила больше не таиться и пошла на голос. Выйдя из‑за угла, увидела перед собой большую гостиную, погруженную во мрак. Шторы были закрыты, горело верхнее освещение. Интерьер был такой же, как в той комнате, из которой я вышла, все очень дорогое и со вкусом. В центре гостиной находилось несколько человек. Мужчина, с виду уже далеко за пятьдесят, в хорошем и дорогом костюме. Среднего роста, угловатый подбородок, седовласый. Он отчитывал еще нескольких мужчин, но уже моложе.

Недолго думая, шагнула навстречу, и в этот момент мужчина обернулся и посмотрел на меня. Несколько минут мы смотрели неотрывно друг на друга. Мужчина не выдержал первый:

– Виктория! – чуть с хрипотцой сказал он. – Как ты? Как твое самочувствие?

– Я не знаю… вроде хорошо. А кто вы? Что я тут делаю? – спросила я, глядя на него.

– Виктория, я твой отец! – он не стал ходить вокруг да около, не стал подбирать слова.

– Я… я… Вы… – черт, я растерялась и теперь стояла и мычала как корова.

– Так, вышли все! Пошли все вон! – прокричал он и все послушно вышли. – Виктория, как ты себя чувствуешь? Нам нужно поговорить, но я понимаю, что ты пережила небольшое потрясение и тебе нужно время. Я готов подождать, – более мягко сказал он, глядя на меня.

– Нет, нет, я хочу сейчас поговорить. Я устала от всего этого фарса, хочу с этим покончить и как можно быстрее! Как мне можно к вам обращаться? – спросила я, глядя на него.

Судя по выражению его лица, ему не понравились мои слова.

– Ты очень красивая! Вся в мать! Я бы хотел, чтобы ты называла меня отец, но я все понимаю! Тебе нужно время привыкнуть ко мне, узнать меня лучше. Можешь называть меня Дмитрий Сергеевич, пока, – последнее слово он выделил специально, давая понять, что это временно.

– Хм, Дмитрий Сергеевич, спасибо! Но я думаю, что вы ошибаетесь. Я могу предположить и даже принять, что у вас мог быть роман с моей матерью. В чем, конечно, у меня есть сомнения. Но то, что я ваша дочь – этого не может быть! – сказала я, как отрезала.

– Почему? – только и сказал он.

– Потому что я хорошо знала свою мать. Она не могла так поступить! Она бы сказала мне…

– Виктория, твоя мать тебя любила и оберегала. Я думаю, она не хотела, чтобы ты знала правду, потому что не хотела, чтобы ты со мной общалась. Наверное, переживала, что я на тебя плохо повлияю, – с этими словами он подошел к столу, где стояли бутылки. Ловко подхватил одну, и янтарная жидкость заполнила стакан.

Пока он выпивал, я смотрела на него и в моей голове крутились мысли. Я всматривалась в него, искала схожие черты и не могла не отметить, что мы действительно чем‑то похожи. Хотя внешне я действительно похожа на свою мать. Я не хочу в это верить, но голос разума мне уже твердит, что это правда. Мой отец… я не была на него похожа, но я не обращала на это внимание. Может, потому что я не могла даже предположить такой исход событий или, может быть, потому что мне все твердили, что я вылитая мама. Осознание данного факта привело меня в ярость. Мне все врали! Они всю жизнь мне врали, прямо в глаза. Моя мать, мой отец, даже мой биологический отец, он же знал, что я есть, но не пришел ко мне, чтобы поговорить, сказать правду! И тут мне в голову пришла гениальная идея. Мне нужно было время, чтобы подумать и решить, что делать дальше.

– Виктория, я думаю, что…

– Я хочу сделать тест ДНК! – как можно увереннее сказала я. Его лицо приобрело суровое выражение, недолго думая, он проговорил:

– Мне не нужен никакой тест, чтобы сказать, что ты моя дочь! – последнее слово он выделил, давая понять, что не собирается идти мне на уступки, что все и так решено и не может быть иначе.

– Если вы так в этом уверены, то не вижу препятствий. Давайте его сделаем!

– Девочка моя, Виктория, – он старался говорить как можно сдержаннее, понимая, что может напугать, сломить. И он не хотел этого. Он медленно подошел ко мне, взял в свои руки мои ладошки и, глядя мне в глаза, проговорил: – Если я тебе говорю, что это так, то ты должна мне верить!