Девчуля для братвы

Прямо посреди дороги бросить тачку я не мог. А хотелось!

Она металась по проезжей части. Растерянная фигурка в дутом пуховике и самой дурацкой на свете вязаной шапке, напоминающей голову чужого. Пару раз чуть реально не угодила под колеса машин. Мне показалось, что я слышу шестиэтажный мат, которым крыли ее водители.

В принципе, я был с ними солидарен. Поступок был из разряда идиотских.

На что она надеялась?

Думает, сможет сбежать от меня? Думает, даже если сейчас ей удастся скрыться, я не найду ее?

Я нюхом чую ее сладкий след. Я ее из‑под земли достану.

Если не я – то Эдик со своей кодлой. Старый хитрый паук ничего не делает просто так. Она ему приглянулась. И из поля зрения он ее теперь не выпустит.

Тачку я бросил в подвернувшемся неподалеку кармане. С раздражением хлопнул дверью, и пошел искать свою Красную Шапочку.

Далеко уйти не могла. Тем более в своей странной шапке, которую можно разглядеть за километр.

Милая дурочка с деревенского переулочка… Зачем ты мне нужна? Что есть в тебе такого, чего нет в других женщинах?

Я знаю места, где таких, как ты, продают пачками, на вес. И да – я приходил и покупал.

Много раз. За прошедшие три года их было много – похожих. С такими же чистыми и ясными синими глазами. С толстой русой косой. С аппетитной фигурой. С простоватым говором.

Сейчас можно найти на любой вкус и кошелек, а мои вкусы тем более далеки от изысканных. Вообще ничего особенного.

Простая деревенская девка.

Однажды, когда я был слишком сильно пьян, и мне хотелось потратить слишком большую сумму денег, мне выкатили красотку в русском национальном костюме.

Серьезно. В сарафане и в кокошнике. Причем не что‑то из магазина костюмов для утренника. Тонкая отделка, ручная вышивка, настоящий жемчуг и полудрагоценные камни. Под сарафаном было красное белье под хохлому. И коса у нее, кстати, была еще длиннее, чем у Ульяны. Вишенкой на торте было то, что она держала в руках поднос с караваем. С караваем, черт бы побрал!

В целом девушка оказались настоящей профессионалкой своего дела. Точно так же, как и остальные. Все на высшем уровне.

Вот только не прикалывает. Не то.

Три года прошло. Долгих три года. Вот мы и встретились, малышка. Моя малышка. Моя Красная Шапочка.

И теперь ты точно попалась.

Не уйдешь. Не отпущу.

Я помню, как будто это было вчера.

Один верный человечек оказался крысой. Подставил хладнокровно и жестко. Вообще, можно было бы восхищаться тем, как он ловко все провернул.

Что ж, земля ему пухом.

Я отправился на встречу, с которой мне не суждено было вернуться. Три удара финкой. Кровь. Дальше смутно, а затем ряды покосившихся крестов, призрачный свет и два могильщика с лопатами. Помню, как один с опаской спросил другого: «А он не вернется за нами с того света? Это ж сам Владимир Вольф…». Второй засмеялся и посоветовал ему просушить штаны.

Кстати, смеялся он зря, потому что я за ними вернулся.

Но тогда не было сил даже пошевелить пальцами, не то, что пытаться их вырубить. Я помню, как надо мной опустилась крышка соснового гроба и как комья земли стучали по этой крышке. И темнота накрыла меня.

Но даже тогда знал – не умру.

Выживу. Выберусь. Выгрызу зубами землю.

Примерно так и получилось. Гроб был самым дешевым, и треснул под весом земли у меня в ногах. А земля оказалась сухой и достаточной рыхлой, чтобы, в условии практически полной нехватки воздуха разгрести ее руками, как воду. Вынырнуть на поверхность.

Думаю, получилось занятно, если на кладбище в этот момент кто‑то был. Но деревенька была глухой, почти нежилой. Последние силы ушли на то, чтобы окунуться в кристально чистое озерко неподалеку от погоста, а потом укрыться в заброшенном доме.

Именно в этот момент меня накрыла боль в груди. И именно в этот момент до меня дошло, что до этого я просто‑напросто не чувствовал своей страшной раны. Я спасся на чистом адреналине.

У меня был с собой сотовый, и я мог в тот же момент позвонить, куда следует. Но не стал этого делать. Я не знал, кому могу доверять. Я мог позвонить, чтобы прислали помощь, а вместо этого приехала бы зондер‑команда, чтобы меня добить.

Нужно было залечь на дно. Выждать пару недель. А то и больше. Пусть какое‑то время меня считают мертвым – меня это устраивало.

Правда, нужно было что‑то делать с моей раной. Нужны были лекарства. А еще мне надо было сделать пару звонков, но не с моего телефона, который могли отслеживать.

Я умею называть вещи своими именами. Да, мне нужна была помощь. Нужен был человек, желательно, совершенно посторонний, который мне ее окажет.

И, словно в ответ на мои мысли, появилась она.

Сначала я подумал, что у меня начинается бред. Откуда в заброшенном доме, где я укрылся, было зазвучать нежному девичьему голосу? И все‑таки она была реальна.

Не привиделась.

Эта девушка искала кота с дурацкой кличкой. Ей тоже доверять не следовало, скорее всего, она была подставной.

А потом я посмотрел в ее синие глаза. Синие омуты, в которых мне было суждено утонуть. Сгинуть навеки.

Простая деревенская девка. Таких тысячи. Достаточно аппетитная, чтобы скрасить мое пребывание в этой затерянной богом деревушке. Ничего особенного.

Почему тогда на протяжении всех трех лет, что прошли с тех пор, я не мог о ней забыть? Почему мне хотелось найти ее? Посмотреть на нее хотя бы издали?

Я не сделал этого только потому, что она превратилась в слабость. Единственное, чего я себе позволить не могу.

И вот, как в идиотской комедии, я вижу ее у Эдика, куда заехал порешать кое‑какие дела. Растерянную, испуганную, отданную на расправу картавому уроду. И я понял, что пропал.

Будет моя. Только лишь. Отныне и навеки.

На этот раз далеко не убежишь, Красная Шапочка. Я иду за тобой. Видимо, небеса все‑таки не против.