Девочка из трущоб. Вернуть любовь

Какую я дал ей там кличку? Мики? Точно! Серая мышь! Но не называть же её так унизительно! А вот Мики самое то!

– Ну и чего ты так смотришь? – спрашиваю, открыв дверь и подав руку объекту нашего с Виком спора.

Вытаращила на меня свои глазище, кстати очень красивые. Светло‑зелёные с чёрной крапинкой по контору радужки. Носик аккуратненький, чуть вздёрнутый, брови домиком, ресницы длинные и явно свои, губки пухленькие. Можно сказать, что красавица, но бледность лица и тёмные круги под глазами портят весь вид, делая её невзрачной. Может пару сеянцев к косметологу, к которому ходила Лиля, и девочка засияет? Шмоток ей прикупить, приодеть? Точно! Так и сделаю, и не стыдно будет ходить с ней на сведения, которые необходимо провести.

– Идём, не бойся, – ныряю с головой в салон, отстёгиваю ремень безопасности, и буквально на руках вытаскиваю серую мышь на улицу, ставлю на ноги, но руку с её талии не убираю, сбежит ещё.

– Не надо, пожалуйста, – пищит одногруппница Виктора.

– Надо, Катенька, надо, – подмигиваю девушке, закрываю дверь и ставлю машину на сигнализацию, – пойдём греться, замёрзла вся, тебя мама не учила одеваться теплее? – разворачиваю её лицом к зданию, первый этаж которого, занимает очень популярное кафе.

Она вздрагивает, и как‑то вся приосанивается. Стыдиться своего вида? А мне сейчас какого? Я здесь частый гость, меня знает весь персонал, здесь могут быть мои друзья, хотя нет, они обычно появляются здесь в обед. Так сложилось, что работаем мы все не подоплёку, и пятнадцать минут езды до кафе на обеде не так уж и далеко, но зато здесь вкусно.

Ко входу я практически тащу Мышкину, она еле передвигает ногами, вся напряжена, но больше не просит её отпустить, не вырывается, что очень хорошо. Нужно скорее переходить к своему плану! Но вот только, как подбить девушку на посещения косметолога? Может же обидеться! Воспротивиться! Шмотки я и сам могу купить и прислать ей с курьером в общагу, где она живёт, назад я их не приму, а ей стопроцентно жалко станет их выбросить. Хотя может и выбросит. Ладно, сейчас выпьем кофе с какими‑нибудь пирожными, их все девочки любят, даже те, что на диете сидят, а Мышкина явно на ней не сидит, тут наоборот нужно пару килограммчиков набрать.

Сильно наседать на неё сегодня нельзя, только расспрошу про того студента, что руки свои распускает. Скользкий он тип, нужно Вика подключить, пусть инфу на него соберёт.

– Доброе утро! – произносит девушка хостес, что встречает нас, стоит только войти в кафе.

– Доброе, – говорим с серой мышью одновременно.

Только моё приветствие звучит на много громче, чем одногруппнице Виктора, та словно подтверждает свою фамилию, еле пищит.

– Вы бронировали столик, Даниил Валерьевич? – с улыбкой интересуется Анжела.

Я знаю весь персонал по именам, так же, как и они меня.

– Нет, заехали по дороге, – отвечаю девушке, – нам желательно столик у окна, и подальше от входа, – говорю свои предпочтения на сегодня.

Обычно мы с друзьями на обеде занимаем один и тот же столик, что находиться по середине зала, но с мышью лучше засесть в самой тише кафе. Не стоит привлекать к себе внимания, хотя мы уже привлекли.

Анжела улыбается, кивает, и косит взгляд на Мышкину, оглядывает её с ног до головы. Посетители, что уже позавтракали и забирают свою одежду из гардероба тоже осматривают Мики, открыто хмурят брови, после кидают удивленный взгляд в мою сторону, когда переводят взгляды чуть выше. Я стою за спиной Мышкиной, придерживаю её за талию, хотя, наверное, уже лучше отпустить, тут явно не сбежит. Убираю свои руки от чужого тела отчего Мышкина чуть не заваливается набок. Приходиться ловить и обратно возвращать свои руки.

 

Чёрт! Да она от страха еле стоит на ногах! Нужно её срочно усадить и отвлечь, а то ещё чувств лишиться от переизбытка чувств.

– Я вас поняла, такой столик как раз свободен, прошу, снимайте верхнюю одежду, и я вас провожу, – говорит Анжела и рукой показывает на гардеробную.

Подталкиваю Мышкину в указанную сторону, отмечая новые взгляды в нашу сторону. Сука! Да что же вы так пялитесь? Посмотреть больше некуда что ли?

– Давай Мики, расстёгивай свою ветровку, – голос подводит, и раздражение проскальзывает в словах.

– Я хочу уйти, – на грани слышимости.

– Поздно, Мики, – разворачиваю к себе лицом девушку и замечаю неприятную вещь.

Глаза Мышкиной покраснели, и набрали влагу.

– Эй! Ты чего? – спрашиваю очень тихо, нависая сверху девушки, – ты что, плакать собралась? А ну брось это дело, и не позорь меня…

Чуть не сболтнул «ещё больше», но вовремя прикусил язык.

– Сейчас все подумают, что я тебя сюда против воли притащил, – продолжил говорить первое, что на ум пришло.

– А это разве ни так? – вздёргивает свои бровки вверх.

– Нет, – нагло усмехаюсь и подняв руку вверх, пальцами хватаюсь за бегунок ей тонкой куртки.

И как она в ней ещё не околела? Да у ней даже подкладки нет!

– Я сама, – противиться Мышкина, когда я уже расстегнул молнию до середины.

Тонкий, давно потерявший краску серого цвета свитер появляется в полах раскрытой ветровки, что ещё больше удручает вид девушки.

Всё же зря я привёз её сюда, можно же было заказать кофе из этого же кафе на вынос! Идиот! Но назад уже не свернёшь, что ж, надеюсь мои друзья не припрутся сюда завтракать.

 

Глава 6

 

КАТЯ

Вы когда‑нибудь чувствовали себя настолько неуютно, что готовы сквозь землю провалиться? Вот я себя чувствую сейчас именно так! Даниил полностью проигнорировал не однократную мою просьбу отпустить меня, не тащить в это кафе! На всё нашёл слова, но мне от них не лучше. Таким, как я здесь не место! Простолюдинка, как говорит моя бабушка. Все посетители этого заведения бросают в нашу сторону косые взгляды, перешёптываются, и даже не скрывают этого.

Нас проводили за самый дальний столик, но это не помогает скрыться от пару десятков и то и больше посетителей и их интереса. Если бы Даниил пришёл сюда с девушкой из своего круга, то на них, наверное, даже внимания не обратили. Мои старенькие вещи сильно выделяются среди хороших, качественный вещей богатеев. На лице нет ни грамма косметики.

Я никогда до сегодняшнего дня так сильно не стыдилась своего внешнего вида. Мне даже плакать хочется, но из последних сил сдерживаю себя, чтобы ещё больше не опозориться, или же не опозорить Даниила. Хотя этому мажору не помешало бы оказаться на моем месте, почувствовать то, что чувствую сейчас я.