Девственность за миллион

– Ты мне экзамен решил устроить? – я недовольно цокаю. – Чтобы это знать, необязательно в художке учиться.

– Ну, так ответь на вопрос, – Кир идет довольно близко, и когда мы начинаем спускаться к реке, он меня хочет придержать за локоть, но я отступаю в сторону.

– Импрессионисты больше уделяли внимания цвету и свету, а постимпрессионисты…

– Ну, это ответ школьницы, давай серьезнее.

– Для постимпрессионизма характерно символическое наполнение работ. Важен не реализм, а смысл. В импрессионизме больше натюрмортов и городских пейзажей, тут важнее цветовые решения и желание запечатлеть мимолетность мгновения, – пригодилась моя любовь к чтению.

– Живописью увлекаешься?

– Нет, мне больше нравится графика, – соврала я.

– А ты чем занимаешься, кроме того, что владеешь этим домом?

– Я художник.

Я не видела лица Кира в темноте, но начала лихорадочно вспоминать все, что читала и слушала про современных художников по просьбе Роберта.

– Ты Кир Медведев? – спросила я, вспоминая список. Там вариантов было немного. Медведева я запомнила только из‑за того, что он был самым молодым, и это часто упоминалось в статьях.

– Приятно, что слышала. Интересно откуда?

– Не помню, – я пожала плечами, – вроде кто‑то из девчонок в группе увлекается твоими работами.

 

Мы дошли до реки и остановились, тут было темно, только луна освещала шумные пороги бурлящей воды.

– Тут красиво, – я посмотрела на лунную дорожку, реку и высокие сосны, которые тянулись прямо к звездам.

– Очень красиво, – сказал Кир, но я краем глаза заметила, что он смотрит на меня.

В его взгляде было что‑то такое знакомое… Роберт тоже так на меня смотрел.

– Мне нужно идти, – я посмотрела на луну, стараясь не встречаться взглядом с Киром.

– Завтра вечером будет вечеринка. Ты придешь?

– Я утром уезжаю.

– Я могу сделать так, что Роберту будет нужно остаться тут еще на несколько дней.

– Я не Роберт, он может остаться и без меня, – я развернулась и направилась к домику.

 

Глава 7

 

Возвращаюсь в домик и открываю раздвижную стеклянную дверь. В комнате темно, но, кажется, я оставляла свет включенным. Работает только телевизор, и я замечаю Роберта, который сидит на диване, закинув ноги на край журнального столика.

– Гуляла? – его голос заставляет вздрогнуть.

– К реке сходила, – я закрыла дверь и теперь стою на месте. Не знаю, что делать. Чувство вины накрыло с головой. Я будто школьница.

Хотя почему? Я ничего такого не сделала. Мы просто гуляли.

– Не страшно было одной? – Роберт поворачивается в мою сторону, и у меня появляется четкое ощущение, что он меня видел с Киром.

– Я была не одна, – делаю несколько неуверенных шагов в его сторону.

– А с кем? – взгляд долгий, серьезный, но на лице легкая ухмылка.

– Кир Медведев предложил прогуляться, я надеюсь, ты не против? – стараюсь говорить непринужденно, но от его взгляда все леденеет внутри.

Сейчас выгонит меня и скажет идти пешком через лес.

– Как погуляла с ним? – он протягивает мне руку.

Я не очень понимаю этот жест и то, чего он хочет, но поддаюсь. Подаю свою ладонь, и мужчина рывком притягивает меня к себе. Упираюсь коленями в диван, но Роберт хватает меня за бедра и усаживает к себе на колени.

Моя грудь прямо у его лица, отвердевшие соски после прогулки на прохладном воздухе не скрыть.

Но и не только погода виновата. Сама поза заводит.

Мой взгляд туманится, и я понимаю, что контроль снова не у меня. Хотя с Робертом я никогда ничего не контролировала. Хватаюсь руками за спинку дивана, когда мужчина хватает меня за попу и сжимает ее.

– Уверен, что ты ему понравилась, – его рука у меня на животе начинает подниматься и, когда касается груди, я закрываю глаза и вздыхаю, а он продолжает, – ты красивая, нежная и невинная.

Последнее он говорит с каким‑то особым ударением, будто смакует.

Поддаюсь на его игру. Сжимаю бедрами его ноги и чуть покачиваюсь. Дыхание мужчины становится быстрее. Неужели его так завела мысль, что я была не одна?

– Он мне так и сказал, только не про невинность. Сказал, что я красивая.

Я смотрю в глаза Роберта и вижу, как в них зажигается не только желание, но и что‑то еще. Новое. Ранее мне незнакомое.

Покачиваю бедрами.

Чувствую его возбуждение, хочется прижаться всем телом сильнее.

– Сними футболку, – говорит Роберт и я слушаюсь.

Поначалу немного медлю, ведь под ней у меня ничего нет.

Снимаю, открывая ему обнаженную грудь. Соски напряженно торчат. Он обхватывает ее обеими руками, чуть сжимает, а затем прижимается губами к соску.

Я хватаюсь руками за его затылок и постанываю.

Роберт прикусывает сосок и чуть оттягивает.

Я прижимаюсь всем телом, требуя продолжения невероятной ласки.

– Хочу, чтобы ты разделась, – он отрывается от моей груди.

По телу пробегает дрожь с электрическими импульсами. Я натянута, как струна. С одной стороны я жажду его ласк и прикосновений, которые делают из меня другого человека, но с другой – мне страшно, я не уверена, что готова.

 

Я встаю с колен Роберта и медленно расстегиваю джинсы. Он не отводит взгляда, так и сидит, развалившись на диване.

Стягиваю узкие джинсы с бедер. Приходится наклониться, чтобы не упасть. Выпрямившись, стою перед ним в одних трусиках. Тут темно, но я чувствую, что его откровенный, хищный взгляд блуждает по моему телу.

Он смотрит и молчит. Слишком долго.

Я сама делаю шаг вперед и хочу сесть на его колени, но тут в стеклянную дверь стучат. Я пугаюсь, не успевая среагировать, но Роберт прикрывает меня моей футболкой, и я быстро прячусь в ванной, которая тут, на счастье, рядом.