Егерь-3: Назад в СССР

Забрать девочку у родственников невозможно. Никто не оформит на неё документы, прописку. Даже милиция здесь не поможет – для таких случаев существует заведённый порядок, который никто не станет нарушать.

Оставалось только надеяться, что с Таней всё будет в порядке, и она выдержит ещё один год учёбы.

Ладно! Всё, что могли, мы сделали. По крайней мере, теперь Тане не придётся каждый вечер наблюдать выходки пьяной матери. И даже если уроки она по‑прежнему будет делать в школе – то хотя бы сможет спокойно отдыхать дома.

 

– Ну, как слетали, голуби? – спросил нас Фёдор Игнатьевич, когда мы вернулись в Черёмуховку.

Он сидел за своим столом, устало вытирая лицо крепкими ладонями.

– Добился, наконец, щебня! – поделился с нами председатель. – ещё бы немного, и снег выпал. Отсыпали бы дорогу по льду. А ведь прошу с самой весны – дайте щебня на ремонт улиц!

– Мы что‑то не заметили, чтобы дорога лучше стала, – улыбнулся Павел и снова плюхнулся на стол председателя.

– Паша! – возмутился Фёдор Игнатьевич. – Опять ты за своё? Тебя в детстве мало пороли, что ли? А ну брысь со стола сейчас же!

– Да ладно, ладно – засмеялся участковый. – Что вы со мной, как с кошкой‑то?

– Да кошка умнее тебя! Её один раз сгонишь, второй раз сгонишь – а на третий она и сама не полезет. А тебя сколько ни гоняй – всё без толку. Слезай, кому говорю!

Фёдор Игнатьевич, не шутя, толкнул Павла в поясницу.

– Это нападение на представителя власти! – заливался смехом участковый.

– Я здесь сам представитель власти! Вот доведёшь ты меня – попрошу нам другого участкового поставить, посерёзнее, да посолиднее.

– Не надо, Фёдор Игнатьевич! – взмолился Павел и мигом вскочил на ноги.

– Вот, другое дело! Ну? Как съездили? Рассказывайте!

Перебивая друг друга, мы рассказали Фёдору Игнатьевичу о результате своей поездки во Мгу.

– Значит, и там участковые так себе? – усмехнулся Фёдор Игнатьевич. – Что же за напасть‑то такая? Как станет человек участковым – так пиши пропало!

– Фёдор Игнатьевич! – возмутился Павел.

– Шучу я, Паша, шучу! Ты молодец – грамотно всё решил. А то ведь могли и на неприятности нарваться, архаровцы. Поехали они – без документов, без разрешения в чужом селе свои порядки наводить!

– Не свои, а законные, – заметил я. – Официально действовать – слишком долго. А девочка за это время могла вообще школу бросить.

– Да я вас не ругаю, Андрей Иваныч! Что смогли – то и сделали. И на том спасибо, как говорится. Ладно, идите! Дайте подумать, как следует. Или тебе, Андрей Иваныч, позвонить надо?

Я только сейчас вспомнил, что дома ждут моего звонка родители и волнуется Серёжка. Я ведь обещал им рассказать, как устроится судьба Тани.

– Я недолго, Фёдор Игнатьевич! Своим позвоню, и всё.

Председатель пожал широкими плечами.

– А по мне – хоть и долго. Телефона не жалко. Звони, сколько нужно, а я покурю пока.

Фёдор Игнатьевич достал из лежавшей на столе пачки папиросу, дунул в неё и привычно смял мундштук.

– Пойду пока, на крыльце покурю. И вы, голуби, давайте за мной!

Фёдор Игнатьевич вышел на крыльцо. Павел и Алексей Дмитриевич потянулись за ним.

Я через стол подтащил к себе телефон и набрал номер, который с детства помнил наизусть.

– Привет, мам! Нет, всё хорошо. Приедете с отцом за грибами? Хорошо, буду ждать. Позови Серёжку, пожалуйста! Да, с Таней всё хорошо. Серёжка тебе расскажет, ладно?

Брату я подробно рассказал, как Таня переехала к бабушке. Иначе он всё равно бы от меня не отстал. Умолчал я только про мгинского участкового – не хватало ещё, чтобы пошли не нужные слухи.

Серёжка ещё что‑то спрашивал, но я прервал его:

– Всё, Серый, хватит! Хочешь подробностей – приезжай вместе с родителями за грибами в выходные.

Серёжка замолчал, а потом тихо сказал:

– Я в выходные к Тане поеду. Посмотрю – как она там.

Тут вернулся Фёдор Игнатьевич. Удобно устроился за столом.

– Андрей Иваныч! А запиши‑ка ты мне адресок этой Тани!

– Зачем вам, Фёдор Игнатьевич? – удивился я.

– Да больно у её бабушки фамилия знакомая – Скворченко. Как, говоришь, её зовут?

– Нина Егоровна.

– Нина? Была у нас в госпитале медсестра Нина. И, кажись, фамилия – Скворченко.

– Думаете, это ваша знакомая?

– Да кто ж её знает. В жизни всякие неожиданности случаются. Запиши, запиши адресок, на всякий случай.

 

***

Когда Андрей ушёл, Фёдор Игнатьевич долго сидел, о чём‑то размышляя. Потом хлопнул ладонью по столу.

– Молодёжь! Возьмутся за дело, а до ума не доведут. Расхлёбывай потом за ними.

Он снял со стены приколотый скрепками план деревни и стал пристально его изучать.

– Вот здесь если? За Меньшовыми… – бормотал себе под нос председатель. – Тут и дорога есть – улицу ещё когда продлили. Но до колодца далеко. А если тут, на погорелом месте? И к магазину ближе. Да там, вроде, и яблони сохранились – в прошлом году видел, как цвели.

Фёдор Игнатьевич широко зевнул, прикрывая рот ладонью.

– Совсем вымотался с этим щебнем. Да ладно, пройтись‑то недолго! Посмотрю своими глазами, как следует.

Он приколол план на место, вышел и запер за собой дверь сельсовета. Вытащил из кармана очередную папиросу, прикурил и пошёл по улице в сторону магазина.

 

Глава 5

 

– Смотри, какой крепыш!

Мама радостно улыбнулась, показывая найденный белый.

Гриб, и вправду, был хорош! На толстой, словно бочонок, ножке плотно сидела крепкая шоколадная шляпка с жёлтой подкладкой. Шляпка сидела чуть набекрень, словно гриб залихватски сдвинул её, оглядываясь по сторонам.

Я достал нож и срезал гриб под самый корешок. Мякоть у ножки была плотная, упругая. Ни следа червей.