Егерь-3: Назад в СССР

Он взял яйцо, покатал его по стволу. Скорлупа лопалась с еле слышным хрустом.

– И ты туда же, – укоризненно сказала мама, глядя, как он бросает скорлупу прямо на землю.

– Батя, с нами сегодня инспектор по чистоте леса, – пошутил я, подбирая скорлупу в мусорный свёрток.

– Мальчишки! – вздохнула мама. – Намусорят и бросят. Заставить бы вас квартиру прибирать почаще – так помнили бы про чистоту.

– А мы что, не прибираем? – возмутился отец.

Уборкой у нас, и вправду, занималась вся семья. Отец пылесосил или выколачивал ковры, мама вытирала пыль, перемывала посуду из серванта, мыла ванну и туалет.

А мне доставалось мыть полы.

Как ни странно, я очень любил это занятие. И не шваброй возюкать, а на коленочках, с тряпкой проползти всю квартиру, заглядывая в самые дальние углы – и под кровати, и под шкафы, и под диван в гостиной.

Когда я подрос, то сам взялся выколачивать ковры. Ковёр надо вернуть в тугой рулон, вынести на улицу и повесить на турник во дворе. А потом что есть силы лупить по нему палкой, пока вся пыль не выбьется, и ковёр не станет чистым.

Зимой ковёр полагалось ещё расстелить, накидать на него снега и смести метёлкой. И только потом скатать обратно и занести в квартиру.

После чистки ковра на снег уставался серый вдавленный прямоугольник.

 

– Ну, что? – спросил я. – Идём к машине? Грибов набрали столько, что вытащить бы теперь.

– Да уж, – вздохнула мама. – А сколько их чистить и мыть? Да ещё солить и замачивать!

– Давай поделим, – предложил я. – Ты забери те, что на засолку, а мне оставь те, которые на сушку. В доме у печки сушить удобнее.

Я завязал рюкзак и закинул его на спину. Подхватил свою корзинку и мамину.

Отец тоже пересыпал грибы в рюкзак освобождая корзину.

– По дороге ещё пособираю, – объяснил он. – Жалко, если пропадут без толку.

– Лоси съедят, – ответил я.

– А лосей тут, и вправду, много, – оживился отец. – И следы кругом, и помёт. По краю болота все осины обглоданы. Загонную охоту устраивать не собираетесь? Я бы подъехал.

– Начальство пока не звонило, – ответил я. – Но если соберутся, я тебя предупрежу.

 

В деревне возле остановки скучал пыльный «ЛиАЗ» – синий, с красной полосой по борту. Водителя за рулём не было, но передняя дверь автобуса осталась открытой.

На остановке, весело переговариваясь, сидели грибники. Видно, самые обязательные вышли из леса пораньше и теперь дожидались остальных, прежде, чем ехать в город.

Чтобы не терять времени, грибники достали свои припасы. Обменивались бутербродами и помидорами, наливали друг другу чай. Весело ходила по рукам бутылка водки.

Самые хозяйственные, чтобы не терять времени в городе, уже чистили и перебирали собранные грибы.

Урна, сделанная из обрезанной топливной бочки, была переполнена мусором. Один из грибников, разлил по стаканам остатки водки и бросил бутылку в траву возле дороги.

– Андрюша, останови машину, пожалуйста, – сказала мама.

– Зачем, мам? – не понял я. – Нет времени. Надо Таню встречать – она на двухчасовой электричке приедет.

– Останови, пожалуйста, машину.

Голос у мамы был такой расстроенный, что я понял – остановиться всё же придётся.

Чтобы не разворачиваться, я просто сдал машину задним ходом, затормозил возле остановки и выпрыгнул из‑за руля.

Мама вылезла, держа в руках матерчатую сумку. Ни на кого не обращая внимания, она принялась собирать в сумку мусор, который набросали возле остановки грибники. Те с удивлением смотрели на неё.

Я покачал головой и присоединился к матери. Это был самый простой способ укоротить неожиданную заминку.

Грибники переглянулись, и стали неохотно подбирать за собой мусор. Никто не говорил ни слова, как будто не происходило ничего особенного.

Через десять минут вокруг остановки было чисто. Только заполненная мусором урна портила картину.

– Где у вас помойка, Андрюша? – спросила мама. – А то подъедет следующий автобус, а урна полная. Снова мусор на землю накидают.

Я покачал головой и открыл задний борт машины.

– Батя, помоги урну загрузить! Отвезём на помойку, вытряхнем.

С травы неохотно поднялись двое мужчин. Они подхватили урну и с усилием потащили её к машине. Я помог мужчинам впихнуть урну в кузов и закрыл борт.

Когда мы вернулись к остановке, автобуса уже не было. Мы с отцом выгрузили из машины пустую урну, и поставили её на место.

– Довольна, мать? – с усмешкой спросил отец.

– Спасибо! – улыбнулась мама.

– Ну, мам, ты даёшь! – рассмеялся я, трогая машину с места. – И в Черёмуховке умудрилась уборку затеять! Здесь совхоз убирает.

– А зачем переваливать работу на кого‑то, если можно сделать самим? – спросила мама.

– Вот чёрт! – хлопнул я себя по лбу.

– Что?

– Наш мусор забыл выкинуть! Так и болтается в рюкзаке.

– Вот теперь и вези до дома, – улыбаясь, сказала мама.

 

***

Электричка подошла вовремя. Я стоял возле первого вагона, высматривая Катю в толпе приезжих. И откуда столько людей едет на каждой электричке? Не сидится им дома!

Пассажиры переговаривались, ловили детей, тащили сумки, свёртки и даже тележки. Я крутил головой во все стороны, чтобы не пропустить Катю в этой толчее. Конечно, мы не потеряемся, Катя знает, что я её встречаю, да и машину заметит. Но…

– Андрюша!

Я увидел Катю, которая махал мне рукой. Рядом с ней стояли двое парней, по виду чуть моложе меня. В руках у них были сумки.

– Привет!

Я хотел поцеловать Катю в губы, но она подставила щёку.

– Привет! Знакомься – это Кирилл и Слава. Мы вместе учимся, и они живут здесь, в Волхове. Правда, здорово?