Егерь: Назад в СССР

Похоже, Андрей чем‑то занимался. Бокс? Самбо? Чем ещё можно заниматься в Советском Союзе?

Катя отпустила мою руку и судорожно вздохнула.

– Андрей, вы ко мне? – спросила она.

– Да, – кивнул я.

– Что‑то случилось? Голова болит? Кружится?

– Да нет. Зашёл поменять повязку.

– Проходите. И… извините за то, что случилось.

– Мне кажется, виноваты не вы, Катя, – мягко сказал я. – И что, кстати, случилось?

– Да Колька всё!

Она по‑детски шмыгнула носом.

– Проходу не даёт. Говорит, влюбился!

– А вы? – спросил я, разуваясь у входа в медпункт.

– Да врёт он всё! Когда влюбляются – так себя не ведут!

Она снова покраснела.

Мы вошли в кабинет. Катя подняла с пола резинку для волос и быстро собрала волосы в хвост. Это сделало её чуть старше.

Я вспомнил выражение Колькиного лица, когда он выскочил из медпункта. Злоба и уязвлённое самолюбие. Пожалуй, Катя права.

– Садитесь на табурет, Андрей! – сказала Катя.

Я сел.

Катя разрезала ножницами узел и начала осторожно разматывать бинт на моей голове.

– Сейчас будет больно, – сказала она и рывком сдёрнула марлевый тампон.

Висок обожгла боль.

– Ну, всё хорошо, – кивнула Катя. – Ссадина подживает. А вы, Андрей, похожи на заправского хулигана.

– Почему? – удивился я.

– Так ссадина же, – улыбнулась Катя. – И потом вы так ловко врезали Кольке. А сначала я за вас испугалась.

– А за него?

Катя дёрнула плечом.

– Так ему и надо! Я ещё участковому скажу.

– Это правильно, – согласился я. – И лучше не затягивать.

Катя приложила к ссадине свежий тампон и стала бинтовать.

– Может, не надо? – спросил я. – Так заживёт?

– На рану могут попасть микробы. А ещё ходить с разбитым лбом – некрасиво! Повязка намного аккуратнее.

Я вытащил из кармана кулёк с конфетами.

– Это вам, Катя! Спасибо!

– Тогда я сейчас поставлю чайник! – обрадовалась Катя. – Вы не спешите, Андрей?

Может быть, она просто побаивалась, что вернётся Колька. А может, и правда, хотела выпить со мной чая.

Я не стал долго над этим раздумывать. Просто взглянул на часы.

– После обеда мне надо быть на собрании охотников. Но, думаю, на чай время есть.

Мы пили горячий чай, который немного пах веником, и хрустели кислыми конфетами «Барбарис». И я решил, что сегодня же зайду к Павлу и расскажу ему про Кольку.

Вдвоём с участковым мы мигом его угомоним.

 

Собрание прошло в горячей, но дружественной обстановке. В тесный зал красного уголка сельсовета набилось больше двух десятков охотников. Большинство не выпускало изо рта папиросы и сигареты. Дым стоял такой, что у меня спёрло в груди, и заслезились глаза.

Народ шумел, обсуждая рабочие дела. И поначалу на нас с Фёдором Игнатьевичем почти не обратили внимания. Но председатель мигом навёл порядок.

За три часа мы обсудили почти все вопросы. Решили, что в субботу, если позволит погода, выкосим все лесные пожни. А на следующей неделе займёмся подготовкой солонцов и подкормочных площадок для кабанов.

Фёдор Игнатьевич обещал помочь договориться с руководством совхоза о закупках мелкого картофеля. Да и отходы из совхозной столовой могли пойти в дело. В совхозе же можно было взять машину, чтобы развозить подкормку по площадкам.

На вечер воскресенья назначили подомовой обход охотников для проверки ружей и документов. Я попросил всех, по возможности, быть дома. Предупредил, что те, кто не пройдёт проверку до начала осеннего сезона, не получат путёвки.

Много споров вызвало распределение лицензий на отстрел кабана и лося.

– Каждый год работаем! – выкрикнул с места сухопарый, невысокого роста охотник. – А потом городские приезжают и кабана бьют! А нам что?

Успокоились только тогда, когда я пообещал в ближайшее время дозвониться в ЛОООиР и точно выяснить, сколько лицензий полагается охотникам Черёмуховки.

– Но, товарищи! Лицензии получат только те охотники, кто будет активно участвовать в подготовке хозяйства к зиме!

– Само собой! – загалдели охотники. – У нас лентяев нет!

Я твёрдо назначил себе завтра же сесть на телефон и дозвониться в Ленинград. Заодно надо попросить список ленинградцев, которые надумают приехать к нам осенью поохотиться. И, если получится, привлечь их к летним работам.

Улучив момент, когда все вышли на перекур, я заглянул к участковому и рассказал ему о происшествии в медпункте.

– Колька Симонов? – нахмурился Павел. – Спасибо за сигнал, Андрюха! Разберусь.

Он внимательно посмотрел на меня.

– А ты там каким боком? Только честно!

Я пожал плечами.

– Никаким.

Немного подумал и спросил:

– А какая разница? Дело‑то не во мне, а в Кате. Ей спокойно жить не дают.

Павел кивнул, признавая мою правоту.

– Покажи‑ка руки! – неожиданно сказал он.

Я протянул ему ладони. Он глянул на мои сбитые костяшки.

– Хорошо ты его приложил. А ведь Колька – парень крепкий. Ты занимался чем?

– Да нет.

Я помотал головой.

– Во дворе приходилось за себя постоять.