Экстрасенсы

На следующее утро Патрик и Ксанф работали в огороде. Патрикий с удовольствием полол сорняки, окапывал грядки, потом они еще собрали несколько растений: садовую ромашку, садовую мяту, салат‑латук. Юноше все работы были не в тягость, а в радость. Несмотря на простой быт и суровый нрав чернокнижника, Патрик ощущал во втором наставнике столько доброты и участия, что любая деятельность в его обществе доставляла юноше только радость и удовольствие. К концу третьего дня Симон позвонил Ксанфу.

– Друг мой, – прозвучал вальяжный голос Симона, – верни мне, пожалуйста, моего ученика. Еще немного – и ты замучаешь мальчика.

– Эх, парень, пора, – вздохнул алхимик. – Король вернулся, изволит беспокоиться.

Патрику, по правде говоря, было жаль расставаться с алхимиком, но и по Симону он ужасно соскучился.

– Ты приходи ко мне почаще, – сказал Ксанф. – Скоро я начну готовить лекарства, сделаем микстуры, отвары, разные мази. Будет интересно.

– Обязательно приду! – Патрик хотел обнять алхимика, но не решился, а просто крепко, по–мужски, пожал учителю руку.

 

Глава 16. Мученики

 

Симон встретил ученика с распростертыми объятиями. Ксанф, что–то невнятное пробормотав, поспешил покинуть жилище экстрасенса.

– Патрик, друг мой! – воскликнул Симон. – Ну в каком вы виде! Причесаны отвратительно, одежда помята, и на руках мозоли! Не сомневаюсь, Ксанф привлек вас к работе на своем огороде.

– Мы вместе пололи сорняки. – Патрик засмеялся. – Это было очень здорово!

– Это, бесспорно, полезное и важное занятие, но нельзя же при этом так запускать себя. Ксанф и сам очень небрежен в одежде и манерах, и своего ученика пытается сделать таким же. Вы насквозь пропахли брезентом.

Патрик принюхался, но только сейчас ощутил запах мешковины.

– Простите, – смутился Патрикий, – я не заметил. Мы так были заняты всем…

Юноше было немного стыдно, что он в таком виде предстал перед наставником, но одновременно ворчания Симона смешили Патрика. Симон тоже смеялся.

– Ладно, дружок, ступайте в ванную комнату и не жалейте ароматной пены и духов. Потом я вам дам крем для рук, который уберет мозоли. Кстати, не понимаю, почему его вам не предложил Ксанф? Впрочем, Ксанф считает, что все эти шрамы, раны и мозоли – украшение для настоящего мужчины. Как только вымоетесь и хоть немного придете в человеческий вид, я отведу вас в парикмахерскую. Просто удивительно, в кого умудрился превратить вас Ксанф за эти несколько дней.

– А еще Ксанф показал мне Идиллию! – воскликнул юноша, желая чуть поддразнить Симона.

Экстрасенс лишь вздохнул.

– Ну чего еще можно ожидать от нашего служителя темных сил? Удивляюсь, что он не предложил вам сделать вскрытие этого создания.

Через неделю чернокнижник‑алхимик вновь заехал за Патриком, однако от юноши не скрылось, что Ксанф нынче менее оживлен. Они сели в машину алхимика и неторопливо поехали по улицам города. Алхимик становился все мрачнее.

– Знаю, что Симон уже многому тебя научил, – сказал Ксанф, – но то, что сегодня покажу тебе я, будет еще более поучительно.

Ксанф остановил машину возле пивной. Патрикий испуганно посмотрел на чернокнижника.

– Не бойся, винопития не будет, – грустно усмехнулся Ксанф, – скорее, наоборот. Впрочем, сейчас все сам поймешь.

Ксанф и Патрик вошли в пивную. Здесь было еще хуже, чем в том самом баре, в котором Патрикий впервые испытал алкогольное опьянение. От тяжелого дыма было не продохнуть, слабый свет еле освещал помещение, гул голосов смешался в какой‑то стон и нечленораздельное бормотание.

– Смотри туда, – прошептал Ксанф, показывая куда‑то в угол.

Юноша взглянул в указанном направлении и увидел, что один из столиков окружен толпой людей. Одни являли собой крайнюю степень опьянения, другие – сносно держались на ногах, но все они были привлечены каким‑то действом, происходящим за столом. Сначала Патрик решил, что здесь идет карточная игра, но вскоре он заметил, что люди у стола постоянно сменяются: едва кто‑то отходил, как освободившееся место тут же занимал другой. Мужчины и женщины – все с напряженным интересом наблюдали за кем‑то или чем‑то. Ксанф бесцеремонно растолкал посетителей, и они оказались у самого столика. Странная, сюрреалистическая картина представилась Патрику. За ободранным грязным столом сидела девушка и раскладывала кости разных животных и птиц. Девушка была одета в линялое, не очень чистое платье, ее распущенные каштановые волосы почти закрывали склоненное лицо. Люди подходили по очереди к ней, задавали вопросы, что‑то клали в стоящую рядом корзинку. В зависимости от того, положительный или отрицательный был ответ на вопрос, человек уходил, обрадованный или опечаленный. Руки девушки почти парили над столом.

– Это Теона, – тихо проговорил Ксанф, – тоже экстрасенс, наша сестра по служению Вселенной. Она работает не с Таро, как ты, а с костями разных животных. Ее предсказания безошибочны. Теона сама себя погубила и теперь всю жизнь обречена провести здесь, пока обессиленная не упадет замертво.

– Почему с ней это произошло? – спросил Патрикий.

– У нее большие способности. Теона даже разработала свою уникальную систему, которую никто не может повторить. В шестнадцать лет Теона уже стала выдающимся экстрасенсом. Люди хлынули к юной пророчице. А вместе с людьми к ней потекло и богатство. Теона росла в бедности, а когда разбогатела, не смогла устоять перед соблазнами. Вместо того, чтобы учиться, ежедневно совершенствуя себя и свои знания, постигать древнейшую мудрость, несчастная стала проводить время в праздных удовольствиях. В итоге спилась и пала так низко. Она и сейчас известная предсказательница, только изменить в своей судьбе ничего не может. Пороки стали ее хозяевами.

– И никто ей не поможет? – спросил Патрик.

– Она оказалась за той гранью, за которой даже никто из наших собратьев ей не сможет помочь. Да она и отказалась от всякой помощи. У нее нет, и никогда не было, ни наставника, ни наставницы. Теперь только она сама способна поднять или низвергнуть себя.

– Я хочу поговорить с ней, – сказал Патрик.

– Это пустое, даже Симон отказался от нее.

Патрик подошел к предсказательнице. Теона подняла голову, Патрикий увидел утомленное, полное страданий лицо. Внезапно глаза Теоны расширились, она с ужасом посмотрела на юношу и вдруг закричала:

– Судьба! Судьба!

Теона побледнела, откинулась назад, ее глаза остановились и остекленели. Патрикий хотел помочь девушке, но его опередил другой человек, оттолкнувший Патрика. Юноша посмотрел на того, кто так решительно бросился на помощь этому несчастному созданию, и к своему удивлению увидел Нефера. Странно было обнаружить этого лощеного молодого красавца в столь мрачном, печальном заведении.