Эра бумажных мостов

Москва – один из крупнейших городов мира с населением более чем в двадцать миллионов жителей. Забавно, как люди, приезжающие из провинции в тот же Екатеринбург, говорят, будто бы в нем они долго привыкают к быстрому темпу жизни. Хотя, по правде сказать, если с точки зрения данного показателя сравнить Екатеринбург с Москвой, то сопоставление получится аналогичным сопоставлению умирающей черепахи и молодого гепарда. А все потому, что Москва – безумный город, живущий исключительно по собственным законам, которым странным образом подчиняется подавляющая часть его жителей. Всякий раз приезжая в Москву, Алекс отмечал про себя крайнюю степень непригодности столичного города для постоянного места проживания. При этом детектив прекрасно понимал, что сами москвичи в большинстве своем так отнюдь не считают. И с ними, чего уж там, бессмысленно спорить: они давно привыкли жить здесь, привыкли к местным неписаным и подчас странным законам и даже не подозревают, будто может быть как‑то иначе, вызывая тем самым недоумение среди обитателей других городов. У москвичей с остальными россиянами в принципе частенько возникает недопонимание по разным вопросам. Отсюда, вероятно, и проистекает противостояние между первыми и вторыми – столь же вечное, сколь и абсурдное.

– Я никогда раньше не была в Москве, – призналась Юля, когда они с Алексом сидели в аэротакси, направляющемся в столицу России. После усовершенствования двигателя, работающего на энергии солнца, летательные аппараты стали быстрее и дешевле, и вскоре по всему миру распространились новые машины, функционирующие по принципу, схожему с обычным такси, с той лишь разницей, что перевозили они людей по воздуху и на гораздо более дальние расстояния. За такими машинами и закрепилось название «аэротакси».

– Москва – хороший город, – ответил Алекс. – Безумный, но хороший.

– Кстати, я хотела бы вас поблагодарить.

– За что?

– За то, что помогаете мне.

– Это моя работа…

– В полиции людей начинают искать не раньше, чем пройдет трое суток.

– На самом деле это миф, придуманный недалекими полицейскими‑лентяями, попросту не желающими работать, миф, каким‑то непостижимым образом превратившийся в норму. И дураку понятно, что человека гораздо проще найти по горячим следам. А по истечении семидесяти двух часов они уже наверняка исчезнут. Уж лучше расследовать ложный вызов, чем потом жалеть об упущенном времени. Поэтому, Юлия Петровна, вы правильно поступили, сразу обратившись ко мне.

– Да, и еще. Перестаньте называть меня по имени‑отчеству, а то я чувствую себя старой, как моя бывшая учительница начальных классов.

– Хорошо. Так как же мне к вам обращаться?

– Просто «Юля». Меня все так называют.

– Тогда я – просто «Алекс», я сам себя так называю.

– А еще можно без «вы»?

– Тебе, похоже, вовсе не нравятся официальные обращения.

– А вам?

– Ну, они позволяют держать определенную дистанцию с людьми.

– А зачем?

– Для дела лучше.

– И чем же?

– Позволяет сохранять беспристрастность. Твои выводы и суждения остаются максимально объективными, а лишние эмоции только мешают.

– Хм, – задумалась Юля. – А у вас много друзей?

– К чему этот вопрос?

– Да так, просто интересно.

– Нет, не много. Совсем мало. Если вообще есть.

– Как ни странно, я вас понимаю. То есть у меня тоже почти нет друзей. Я, конечно, весьма открытая и общительная…

– Я заметил.

– Но настоящих друзей, кому я могла бы полностью довериться, наверное, и нет. Разве что папа.

– Мы его найдем. – Алекс сам не понял, зачем это сказал. Обычно он не давал обещаний, в выполнении которых не был полностью уверен. Но ему почему‑то хотелось подбодрить девочку. Вероятно, потому, что, если с ее отцом случится беда, она останется совсем одна, а лучший в мире детектив прекрасно знал, каково это…

– А можно мне вас тоже называть на «ты»? – спросила Юля. – Вы ведь тоже совсем не старый.

– Мне так‑то тридцать.

– Ой, а я думала, двадцать с небольшим.

– Спасибо за комплимент. Ты можешь обращаться ко мне, как хочешь. – И вновь: почему он так ответил, для него самого также осталось загадкой.

 

По прибытии в Москву они остановились там же, где и Степанченко, в гостинице «Атлантика». Алекс заодно решил осмотреть комнату 619, но ничего необычного там не обнаружил – только чемодан с ноутбуком, сменной одеждой, бритвой и зубной щеткой.

Затем Алекс отправился на поиск телефона, попросив Юлю остаться в гостинице на случай, если отец вернется. Намереваясь как‑то скоротать время в ожидании, девочка решила проверить папин компьютер – вдруг что‑нибудь прояснится. Для входа в систему требовалось ввести пароль, а его Юля, естественно, не знала. Зато она знала своего отца, великого программиста, затрудняющегося при всех его навыках, умениях и заслугах запомнить код на двери в подъезде. Следовательно, пароль на ноутбуке должен быть предельно простым. Знать бы еще, сколько в нем символов – это сильно бы облегчило задачу. Юля попыталась поднапрячь память, ведь она не раз видела, как папа включал ноутбук и набирал одну и ту же явно привычную комбинацию. Но детально вспомнить и не удалось бы: слишком уж быстро двигались отцовские пальцы по клавишам – точно у пианиста, исполняющего Шопена. Так что ничего не оставалось, кроме как пробовать разные варианты. Юля начала последовательно вводить слова: «Петр», «Степанченко», «Юля», «Юлия», «Юленька». Лишь перебрав три формы собственного имени, она сообразила, что пароль вряд ли связан с ней, ибо ноутбуком отец обзавелся еще до знакомства с родной дочерью – да, странная ситуация, а все же лучше поздно, чем никогда. Далее в ход пошли: «Татьяна» (имя мамы), «Иванова» (фамилия мамы), «Парадокс», «ЭВээМма» (имя суперкомпьютера, испытывающего к отцу нежную привязанность; узнав о той истории, Юля сказала папе, мол, иметь мачеху‑компьютер, конечно, круто, но уж слишком безумно, да и на родительское собрание такую не отправишь). После неудачных попыток со словами Юля принялась за различные числовые комбинации, имеющие значение для отца: даты, номера телефонов и тому подобное. Тоже не помогло. Тогда девочка вспомнила, какое слово по статистике является наиболее часто используемым в качестве пароля. Едва ли сработает, тем не менее попробовать стоило. Юля ввела слово «пароль» и неожиданно получила допуск.