Это не орлы – это чайки

Сёстры шли по проторенной дорожке мимо заборов разных цветов. За ними лаяли собаки, учуяв Ласку. Выйдя из станицы, они пошли по просеке, которая пронизывала перелески у реки. В одном из них они остановились, чтобы Алена получше заправила Настену и доделала ей прическу.

– Ты учебники все собрала?

– Да, все.

– Смотри, а то на каникулы не отпустят. Он у тебя такой тяжёлый. Ты в четвертом классе, а рюкзак поднять невозможно.

– Не придумывай, всё меня отпустят.

– Они тебя будут доставать, если все учебники в библиотеку не сдашь.

– Я всё взяла.

– Черт! – вдруг воскликнула Алена, посмотрев на верхушки деревьев.

– Что?

– Я свою тетрадь дома забыла.

– А ещё что‑то мне говоришь. – довольно сказала Настена, высвободилась из рук сестры, подняла свой рюкзак и вытащила тетрадь. – Я всё взяла.

– О, спасибо! Я бы уже не стала возвращаться из‑за неё.

Это была тетрадка, в которую Алена записывала свои стихи. Они пошли дальше вдоль берега. Корни деревьев вылезали из займища и тянулись к воде. Косы берёз еле колыхались на ветру, касаясь реки.

– Ты всё лето будешь работать в магазине?

– Что там лето. Быть может, не одно лето.

– Везёт тебе. – Алена посмотрела на неё. Настёна шла с опущенной головой.

– Что это я слышу? Школьница не рада летним каникулам. Для меня была трагедия, когда они заканчивались.

– Я не хочу быть дома. Мне плохо дома. – в её голосе Алена слышала просьбу о помощи. Сестра её этим самым что‑то упрашивала.

– Я понимаю, – тяжело вздохнула Алёна, – но ничего не поделаешь. – Алена не знала, что ей на это сказать, так как мать запретила ей разговаривать с сестрой о домашних проблемах.

– Я ненавижу этот дом! – воскликнула сестра, дёрнув её руку. – Всё ненавижу!

– Ну не говори так.

– Это правда. Я ненавижу отца.

– Эй! – крикнула Алена. Она не боялась того, что Настя так думает, она опасалась, что сестра станет это отношение выпячивать наружу. – Нельзя так говорить про отца! Ты что?

– Но он ударил тебя! – протестовала мелкая, сгибая слегка коленки и подпрыгивая. – И маму он тоже бил.

– Знаю, но мы с тобой не можем лезть в их отношения. Родители есть родители. Я получила, потому что встала между ними. Так что будь умнее.

– Зачем он живет тогда с нами? Зачем приходит? Он же где‑то остаётся?

– Ну а где ему жить? Это его дом.

– Он же где‑то иногда остаётся? У своей женщины. – у Алёны вытаращились глаза, и она снова впала в ступор.

– А это ты откуда знаешь?

– Я случайно подслушала твой разговор с мамой. – виновато сказала Настёна.

– Обалдеть! Ну ты даёшь. Не говори ей об этом, пожалуйста. Поняла? – Настена в ответ угукнула.

Из перелесков они вышли на песчаную местность и уже приближались к станичному пляжу. Вдалеке была видна белокаменная набережная посёлка с её бесконечными балюстрадами. На реке стоял понтонный мост Николая. Машины опускались на него с грохотом. В небе парил сокол. Дрейфовал в пространстве, отбрасывая тень и выглядывая рыбу.

– Смотри, – тыча пальцем в небо, – снова он.

– Думаешь, это один и тот же? – спросила Алена.

– Конечно, это его место охоты.

– Тебе просто хочется в это верить.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента