Этюды черни

Семен удовлетворенно крякнул, кивнул Уйгуру, тот нажал что‑то на маленьком пульте в руках, и в зал немедленно вбежала толпа каких‑то несуразных толстеньких теток, как одна похожих на артистку из советских фильмов Гундареву в роли буфетчицы. Одни тащили ширму, другие – какие‑то шмотки на вешалке, третьи – кресла и столики. А прямо с потолка начали медленно спускаться большие экраны.

За ширмой вялую, не сопротивляющуюся Дину быстро переодели в шелковый приятный черный комбинезон со знаком С‑Pilot во всю спину, на ноги дали такие же черные брендированные балетки, а волосы уложили в обкомовский смешной пучок посреди головы, который Динкина мама давным‑давно, когда весь мир был большим и добрым, называла смешным словом «хала». Соорудив на голове Президентши айтишного холдинга сложносочиненный улей из золотистых волос и оставшись довольными своей работой, три «Натальи Гундаревы» сделали книксен, сверкнув полными ляжками из‑под форменных узких юбок до колен, и, захватив с собой ширму и каталку, быстро удалились.

Дина же обнаружила себя в измененном до неузнаваемости зале. Он весь был заполнен работающими программистами и инженерами, расположившимися в удобных эргономичных креслах, и каждый из них был окружен двумя‑тремя мониторами самых продвинутых моделей компьютеров. Всех этих ребят Дина Алексеевна прекрасно знала. Это была ее команда «нейронщиков» из Cognitive Pilot. Но больше всего ее поразило абсолютно обыденное, рабочее выражение на лицах ребят. Никто не озирался, не хихикал, не пугался. Все занимались своим делом, изредка переговариваясь друг с другом.

Когда ширму убрали, только несколько человек подняли на нее головы, кивнули в знак приветствия и продолжили стучать по клавишам.

Троица ВИП‑заказчиков расположилась тут же, на невысоком подиуме, во вновь сооруженном стеклянном стакане, отгораживающем их от зала. Они приглашающе махали Дине, и она, пожав плечами, направилась за стеклянную перегородку.

– Ну вы даете! – заявила Дина Алексеевна, плюхаясь в свободное кресло из мягкой черной кожи. Как бы ни складывались жизненные обстоятельства, она всегда отдавала дань отличной работе профессионалов, даже если это была отличная работа тюремщиков или киллеров. Дина, как руководитель большого и сложного холдинга, знала, насколько непросто довести до совершенства любой бизнес‑процесс. Абсолютно любой.

Семен Карломарксович довольно улыбнулся:

– Контора веников не вяжет, контора делает гробы. Ха‑ха. Ваши уже трудятся над предварительным заданием. Нам в самые кратчайшие сроки нужен Искусственный Президент Страны. Он должен быть совершенно равноудален от всех партий и субъективных течений, обладать свойствами прекрасного стратега, вдумчивого тактика, серьезного экономиста, военного гения и так далее. А самое главное – он должен быть носителем основной идеи развития страны. Кто мы? Чего мы стоим? Что мы сделали для памяти своих предков и что мы оставим своим потомкам? Вы должны скорректировать задание для своей команды и обеспечить максимально быструю реализацию.

– Ок. Но почему такая безумная срочность? Тема эта муссируется уже столько лет. Мы могли бы с вами без всякого цирка с уколами, преображениями и перемещениями моих людей спокойно открыть федеральную программу по созданию Единой Аналитической Системы на базе Искусственного Интеллекта C‑Pilot «Мой Президент»…

Тут главный ГЭС замахал на женщину руками, приложил палец к губам, и стеклянные стены стакана затемнились чем‑то непроницаемым для света и звука, а из стола выдвинулась панель, на которой быстро побежали строчки текста: «На последнем совещании Президентов Стран G7, которое проходило в Женеве два дня назад, в секретном режиме по вопросам установления потолка американского долга и перевода мира на мультиэмиссионную систему в расчетах национальных валют, произошла Вселенская Катастрофа. Все Президенты стран – участниц G7 были отравлены неизвестным порошком, который был распылен через систему кондиционеров в зале совещания, и погибли на месте. Во избежание всемирной паники и хаоса эту новость скрыли от окружающих. На государственных постах сейчас трудятся двойники, но они имеют только внешнее сходство с внезапно усопшими. Поэтому схема с двойниками носит совершенно временный характер…»

Дина нажала кнопку на экране, остановив текст, и воззрилась на Семена.

– А мы? А наш?.. – она не смогла выговорить до конца, голос дрожал.

– А его же не пригласили. Санкции, Темнейший, Гитлер, то да се. Но в письме‑отказе содержались крупицы яда, и, к сожалению, и помощник, и он сам получили дозу. Не смертельную, но… Впрочем, пойдемте. Вам нужно быть в курсе лично.

С этими словами Семен Карломарксович крепко взял Дину под руку чуть выше локтя и буквально потащил из Георгиевского зала через множество проходов, беспрерывно поднимаясь и спускаясь вниз‑вверх на разных лифтах, пока они не оказались в большой и светлой комнате, оборудованной, как больничная палата интенсивной терапии. Там, утыканный иголками и трубками, лежал Президент. Видно было, что человеку очень и очень плохо. Бледный, отдающий синевой цвет лица и какая‑то пергаментно сухая и усталая кожа наводили мысль о старости и бренности всей этой политической возни. Он шумно дышал не без помощи кислородного аппарата. Семен подвел Дину совсем близко, чтобы Президент мог поздороваться. Тот на мгновение открыл глаза. Увидел золотистый огромный колышущийся пучок на голове у посетительницы и протянул к нему руку.

– Мама, – прошептал он и отключился.

Дина пошатнулась и отключилась тоже. Похоже, в параллельных мирах жизнь была более спокойной и предсказуемой…